Вычислитель. Сборник
Шрифт:
Сквозь листву Эрвин мог видеть несколько малых кусочков неба. Дрона не наблюдалось, но дрон был где-то здесь. Наверняка он уже обнаружил тропинку, протоптанную к вершине горы, и теперь соображал своим электронным интеллектом, кем могла быть протоптана эта тропинка. А чего тут соображать? И ребенок разобрался бы. Зверье имеет привычку протаптывать тропинки к водопою, а не к вершинам.
Наверху шваркнуло – наверное, дрон продолжал отбиваться от настырных «птеродактилей». Смолкло. Лишь качались тонкие ветви и шуршала листва под морским бризом. Затем сверху послышалось слабое гудение –
Дрон летел над тропинкой.
Казалось, сердце колотится чересчур громко. А еще громче дышал Иванов, но хоть перестал шевелиться, и на том спасибо.
Гудение остановилось прямо над головой. Нет, сместилось чуть ниже по склону… Опять остановилось…
Что-то прошуршало в кустах – наверное, один из вездесущих «зайцев». И сейчас же шваркнуло – дрон выбросил молнию. Полетели комья земли и камешки, завоняло дымом. Дрон промелькнул разлапистой каракатицей в кусочке неба среди листвы и ушел ниже. Гудение понемногу смолкло.
Эрвин на четвереньках выбрался из кустов. Пригибаясь, стараясь держаться в полосе дыма от горящего куста, помчался к вершине, перевалил ее и устремился в лес на склоне с той стороны. Он не оглядывался на Иванова и ничего не командовал ему, но слышал, что тот держится позади и даже не очень сопит. Ну и ладно…
Спустившись с горы, они бежали к северо-западной оконечности острова. Нужно было спешить, пока дрон не вернулся. Добравшись до дикого хаоса остроконечных скал и валунов, скрытых под древесными кронами, Эрвин указал Иванову на щель под наклонной скалой и первым нырнул в нее.
Под скалой открылась обширная темная полость.
Отдышались.
– Мое убежище, – пояснил Эрвин, не дожидаясь вопроса. – Хороша пещерка? Как раз на такой случай.
– А за тобой и правда охотятся, – сказал Иванов с уважением.
– Я думал, ты не заметишь…
– Чего тут не заметить – как дрон зверушку прикончил ни за что ни про что? Слепой бы заметил…
– Не обижайся, – сказал Эрвин. – Лучше уясни: теперь мы с тобой уже точно в одной связке, охота идет за обоими. Ситуация типа «спасайся, кто может». Дрон, он такой – сначала убьет, а потом уже посмотрит, кого поджарил. Наше счастье, что тепловизор у него никакой… я думаю, «птеродактили» повредили его. И от них, оказывается, бывает польза. Значит, ночью этот дрон мало на что годен…
– Дождемся ночи, – согласился Иванов.
– А потом что?
– Вернемся в лагерь.
Эрвин посмотрел на него как на слабоумного.
– Ты самоубийца? Я – нет.
– А что? Если потихоньку…
– Наши шалаши уже обнаружены, будь спокоен. Обнаружены и идентифицированы как творения человеческих рук. Сейчас дрон начнет прочесывать остров – думаю, по спирали и сначала не очень тщательно. Не сглупим, так не заметит. А на ночь он вернется к шалашам и станет ждать нас.
– Так что же нам делать?
– Уходить с началом ночи.
– В болото?! – Глаза Иванова расширились.
– Если больше некуда, то зачем спрашивать?
– Без снаряжения?
Эрвин вздохнул.
– Придется бросить. Шесты – не проблема, вырубим здесь. Бурдюков жаль, но обойдемся.
Но он никуда не пошел. И час, и два он ждал, требуя от Иванова не шуметь, а если разговаривать, то поменьше и только шепотом, – и дождался. Тихое гудение возникло как бы ниоткуда, приблизилось, покружилось, удалилось, вновь приблизилось и наконец унеслось куда-то.
Эрвин вздохнул и пополз вон из пещеры.
Он вернулся через час, таща два нетолстых древесных ствола, охапку прутьев и кусок черного обсидиана. Бросил стволики перед Ивановым, сунул ему в руку каменный нож.
– Сними кору.
Сам занялся мокроступами. Прутьев хватило на три пары. Сделанные наскоро, безобразные, скрепленные полосками кожи, отрезанными от куртки Эрвина, полосками ткани от штанов Иванова и лыком, они вызвали бы скепсис у любого, кто не знаком с Саргассовым болотом.
Кто слишком высокомерен, чтобы понять: лучше хоть что-то, чем ничего…
Впрочем, мокроступы получились не хуже тех, что когда-то плелись осужденными на берегу возле кордона. Даже лучше. Опыт – незаменимая вещь.
Ударяя куском диабаза по обсидиану, Эрвин прислушивался в промежутках между ударами: не уловит ли слух приближающееся гудение дрона? Слух ничего не улавливал, что подтверждало расчеты. Зато Иванов выразил недовольство:
– Тебе, значит, можно шуметь, да?
– По необходимости, – объяснил Эрвин, откладывая в сторону длинный острый осколок. – Технология такая. Ашельская культура. До мустьерской мне никогда не подняться, а ашельская – вот она.
– Чего? – спросил Иванов.
– От теоретических знаний бывает польза, вот чего. Правда, мастерить каменные наконечники теория не очень помогает… Ты заметил форму дрона?
– Чего? – повторил Иванов. – А, нет.
– Центральный шар с четырьмя штангами и малыми шарами на концах штанг. Похоже на школьную модель молекулы метана. Это автономный дрон модели «умник», корявая местная разработка. Но для поиска таких, как мы, он годится лучше всего. Искусственный интеллект, да… Но обмануть его можно.
– Стуча по камню? – съязвил Иванов.
– Что дрон делает сейчас? – спросил Эрвин.
– А я почем знаю?
– Тут нечего знать. Он не обнаружил меня, зато обнаружил наш лагерь. По двум однотипным шалашам он понял, что нас двое. По чадящему костерку он понял, что мы где-то неподалеку, во всяком случае на острове. Беглый поиск не принес результатов. Тут возможны две тактики. Первая – немедленно начать более тщательное исследование острова; вторая – затаиться возле лагеря и ждать нашего возвращения. Остров довольно велик, поэтому дрон выбрал вторую тактику. Очень вероятно, что перед закатом он еще раз облетит остров по периметру, держась над болотом, чтобы уничтожить нас, если мы удрали с острова засветло, или напугать, если мы собираемся это сделать. Может, постреляет по болоту для острастки. С человеческой психологией он знаком, будь уверен.