Вычислитель. Тетралогия
Шрифт:
– Посоветоваться, – кратко ответил Стиг.
– Да? Валяй.
Стиг вздохнул. Желвак с ироничным любопытством посмотрел на него, но ничего не сказал. Стало ясно, что говорить следует кратко и по существу, и если окажется, что напортачил, то лучше уж самому подставить шею. Иногда меч и вправду не сечет повинную голову.
Кратко и по существу Стиг доложил о буднях службы внутренней безопасности за последние несколько дней. С его собственной точки зрения, дела шли превосходно, то есть рутинно, а главное, не слишком гладко, чтобы можно было заподозрить ловушку. Что до
– Знаю, – перебил Желвак, не дослушав. – Кого-то ты перевербовал, кого-то используешь втемную. Словом, у тебя есть канал, и ты гонишь дезу. Сам же ее и составляешь.
– У меня восемнадцать каналов…
– Не суть важно, сколько. Важно, насколько умен ты и насколько – наш противник. Вижу, у тебя появились сомнения. Это хорошо.
– Разве я сказал что-то о сомнениях? – поднял бровь Стиг.
– Тем лучше. Пока не сказал, сам с ними разбирайся. Кстати, ты, по-моему, хотел о чем-то посоветоваться. Как там твой визитер? Эрвин Канн, да?
Стиг сдержанно кивнул. Он отдавал должное Желваку: умен, проницателен, не любит ходить вокруг да около, а сразу бьет в точку и редко промахивается.
Впрочем, сейчас Стиг этого и хотел.
– Эрвин Канн, – подтвердил он. – С ним… некоторые проблемы.
– Ты еще не сломал его? – с деланным простодушием удивился Желвак.
– Сломать можно любого, – отмахнулся Стиг. – Не в том дело. Надо ли его ломать, вот вопрос.
– Что так?
– Он предлагает нам свои услуги.
– Хм. – Желвак откинулся на спинку кресла. Казалось, он забавляется. – Вот так прямо и предлагает? Без обиняков? Мол, я все знаю, но не бойтесь меня, ребята, а примите в команду?
– Именно так.
– И какие же он ставит условия?
– Какие он может ставить условия в его положении? – пожал плечами Стиг. – Он же рискует головой. Условия вполне умеренные. Принять его самого и его банду как особую боевую единицу. Принять их золотой груз как беспроцентный заем с отдачей по окончании… событий. В общем-то всё.
Желвак заулыбался и стал еще сильнее похож на грибной нарост на дереве.
– Интересно ложатся карты… К нам нежданно-негаданно является некая банда с Хляби, и ее предводитель внезапно оказывается в курсе всех наших дел… Что головой мотаешь? Не всех? Спасибо и на том. Как это должно нас порадовать! Возможно, в конечном итоге нас даже повесят при нормальной тяжести, а не при десятипроцентной, и веревку намылят. В знак особой благодарности за мастерское подыгрывание спецслужбам Терры. С другой стороны – золотой груз… Как это понимать?
– Канал утечки от нас на Хлябь я исключаю, – уверенно сказал Стиг.
– Проверял?
– Копал в этом направлении. Хорошо копал. Пусто.
– Разумно. Если бы речь шла о работе кого-то из наших на Твердь или Эдем, не говоря уже о Терре, я поверил бы, но Хлябь?.. Нет, это для анекдота. А для хитрой операции Терры слишком громоздко. К тому же Эрвин Канн был советником предыдущего президента, а не нынешнего, верно? А нынешний невзлюбил его настолько, что уже дважды попытался избавиться от него крайне грубыми методами, но почему-то
Стиг качнул головой.
– Не похоже. Да и Прай на нашей стороне. Если это операция его спецслужб, то слишком уж неуклюже она выглядит, да и цели ее туманны. Думаю, на хорошую многоходовку люди Прая не способны. А если бы мы имели дело с операцией Терры, проведенной через Хлябь, Прай дал бы нам знать.
– Разумно, разумно… А ну-ка расскажи мне о нем все с самого начала.
Все, что Стиг знал о человеке по имени Эрвин Канн, он сумел уложить в десять минут. Желвак монотонно кивал, слушая. Когда Стиг закончил, повисла тишина и висела целую минуту. Желвак думал.
– Если я правильно тебя понял, он либо уникальный экземпляр, гений среди гениев, либо редкостно везучий сукин сын, – молвил он после паузы. – Сам как считаешь?
– Судя по фактам, действительно уникальный экземпляр, – неохотно признал Стиг. – В хроническое везение верят только восторженные идиоты.
– Восторженные?
– В свое везение – восторженные. В чужое – унылые.
Желвак ухмыльнулся:
– Допустим, ты прав. Но все-таки ты считаешь, что возможен третий вариант: он – фигура в игре Терры против нас?
Стиг покачал головой:
– Нет, не считаю. Хотя принять эту версию было бы проще всего, а ментограмму считать подсаженной. Однако не сходится.
– Теперь я понял, зачем ты пришел посоветоваться, – сообщил Желвак. – Ты не веришь самому себе. Как профессионал ты добросовестно сделал свою работу – и сам же не веришь ее результатам. Тоже как профессионал. И ты решил, что это не твой уровень компетенции и что ответственность за дальнейшее должен взять на себя я… Ну-ну, не каменей, ты правильно решил… А знаешь, чему меня научили двадцать лет в этом кресле?
– Разбираться в людях, конечно, – сказал Стиг.
Желвак поморщился:
– Это банальность. Ты назвал мою прямую служебную обязанность. Еще в нее входит понимание: никогда нельзя быть уверенным, что разобрался в человеке до конца. На девяносто процентов – практически всегда, на девяносто пять – сколько угодно, часто даже на девяносто девять. На сто – никогда. Всегда чуть меньше. Все равно это хороший результат. Но я всегда был готов к тому, что однажды здесь появится человек, которого я смогу понять только лишь процентов на пятьдесят. В таком случае я приму как данность: моих мозгов для этого не хватает. И это прискорбное обстоятельство еще не будет означать, что я не найду, где использовать такого человека. Хотя и не факт, что я вообще стану использовать его. Понятно?
– Да.
– Ну вот и хорошо.
Желвак замолчал, не сказав «иди». Молчал и Стиг, стараясь не злиться. Вышестоящее в иерархии подполья лицо слегка повозило его носом по столу? Бывает. Не впервой. Но пас Желваку отдан, посмотрим, что он станет делать с мячом…
– Рыжий покалечился, – сказал вдруг Желвак.
– Когда? – спросил Стиг.
– Сегодня. Авария на Восточном терминале.
– Случайность?
– Видимо.
– Серьезно?
– Жить будет. К делу непригоден.