Вычислитель. Тетралогия
Шрифт:
– Что ты задумал?
– Ничего особенного, просто разумная бережливость. Истратишь резервы раньше времени – потом будешь кусать локти.
– Потом тебе свернут шею родственники погибших! Ты как хочешь, а я вызываю платформу и флаеры. – Андрей взялся за рацию.
– И кто их поведет? – кричал Эрвин. – Кое-как обученные мальчишки? Скажи сам: они посадят здесь флаер, не говоря уже о платформе? Не слышу! Юлия еще могла бы, но она здесь, а не там.
Андрей лишь выругался. Старикашка был прав, как всегда. Пусть жара в ущелье уже не та, что на равнине, но от адской усталости у всех мозги набекрень, а этот – гляди-ка! –
– А если мы наткнемся на завал в ущелье? – все же спросил он. – Слышал, как грохотало?
Эрвин указал на журчащий ручей:
– Выше нас серьезных завалов нет, пройдем и скотину проведем.
– Ну а если…
– Вот тогда и рискнем вызвать транспорт. Не раньше.
Оставалось надеяться, что он не ошибся и на этот раз.
Так прошел час, и другой, и третий. Привалов не было. Иногда ущелье расширялось, крупные камни под ногами сменялись щебнем, сцементированным затвердевшим илом, и тогда черепашью скорость движения человеческой змеи удавалось увеличить. Время от времени андроид Вавила бодрил людей звуками лихих маршей. Где есть военные, там в ходу и бравурные марши; Лусия – исключение. Юлия узнавала музыку Терры, Рагабара, Сиринги, Ареса, Тверди, Глиняной Лепешки. При звуках маршей Земли и Унии ей хотелось плюнуть, но было нечем. И некогда напиться, хотя ручей – вот он, журчит меж валунов и весело прыгает с каменных ступенек.
Вперед, только вперед и вверх! Нет лишней минуты. Никто не замечал, что воздух стал прохладнее. Никто уже вообще ничего не замечал.
В малой долинке все же пришлось дать роздых и людям, и скоту. Мало-помалу подтягивались отставшие, кое-кто из них полз на карачках. Долинку подпирала с запада округлая вершина. Эрвин указал на нее Андрею:
– Думаю, оттуда просматривается степь. На вершину надо послать наблюдателя.
Андрей, всклокоченный, с безумными глазами, не оскорбил умника ни словом, ни действием лишь потому, что на это уже не осталось сил.
– Понял, – вздохнул старик. – Ну, тогда я сам.
Что бы ни говорил разум, какие бы ужасы ни сулил, а в глубине души Андрей возликовал: значит, можно продлить отдых до получаса как минимум, а то и больше.
Было видно, как Вавила с Эрвином на плечах поднимается по склону горы. И было видно, как, не достигнув вершины, андроид повернул назад и понесся вниз под уклон гигантскими прыжками Тогда люди услышали многократно усиленный голос Эрвина:
– Волна идет! Волна!
Немедленно грянул марш, самый быстрый из хранящихся в памяти Вавилы. Когда андроид спустился с горы, марш сменился разудалой плясовой. Люди уже шли, шатаясь, спотыкаясь, но все же шли, постепенно ускоряя шаг в такт безумной музыке, а Андрей надрывался, стараясь перекричать Вавилу в мегафон:
– Бегом! Бегом!
Глава 8
Нашествие
Потеряли всех, кто отстал от колонны, все до одной телеги и арбы и до сорока процентов поголовья скота. Жутко было представить, как волна, прокатившись по равнине, достигла гор, как миллионы тонн взбесившихся морских вод, будто под давлением колоссального поршня, ворвались в ущелье. Там не могло уцелеть ничего живого. Много выше, куда волна добралась уже обессилевшей, она настигла хвост колонны, мычащий и блеющий хвост. Тем, кто произошел не от обезьяны,
Великое счастье, что землетрясение не породило в этом ущелье ни одного крупного обвала! Всезнайка Эрвин вновь оказался прав: все, что могло скатиться с гор, скатилось давным-давно. Он преувеличил, далекие обвалы все же были слышны, но где-то там, не здесь…
Как только миновала непосредственная опасность, Андрей объявил привал. Мог бы и не драть глотку: достигнув крайнего предела человеческих сил, люди падали сами, кто ничком, кто навзничь. Умер, надорвав сердце, молодой здоровяк, без единой жалобы проделавший весь путь с тяжелым мешком за плечами. Вечером стены ущелья дали тень, а ночь принесла вожделенную прохладу. Горы! Какая-никакая, а уже высота. Какое же это счастье – не вариться в собственном поту!
Наутро Эрвин верхом на безропотном Вавиле спустился по ущелью ниже, чтобы посмотреть, что натворила там волна, и спустя час вернулся, как показалось Андрею, удовлетворенным.
– Зачем ходил? – спросил Андрей.
– Так… проверить кое-что.
– Проверил? – Андрей иронически поднял бровь.
– Там несуразники, – буднично сообщил Эрвин.
– Много?
– Видел двух разбитых и с десяток живых. У них прочные шкуры, держат удары о скалы. Лежат, воняют. Из одного уже выбиралась многоножка.
Андрей посерьезнел.
– Я надеюсь, ты…
– Правильно надеешься: она уже не выбирается. Я и остальных поджарил.
– Как достигнем долины, надо будет сразу организовать кордон в ущелье, – сказал Андрей. – Взорвем скалу, устроим в узком месте завал, а поверх эту, как ее… баррикаду.
– Устраивай, – согласился Эрвин.
– Надо думать, в долину ведет не один доступный многоножкам путь?
– Не один.
– То-то и оно. Укрепим подходы…
– Укрепляй.
– Установим круглосуточное дежурство на опасных направлениях, – импровизировал Андрей. – Парней с оружием туда, посменно. Это хорошо, что ты привез много оружия, а я-то, дурак, поначалу гадал – для чего? Спасибо тебе. От всего народа Лусии спасибо.
– Да пожалуйста…
Старик явно не был в настроении строить планы, и Андрей, не дождавшись ценных указаний, связался с долиной и приказал выслать в ущелье антиграв-платформу. Едва он успел передать приказ, как андроид Вавила, подскочив к нему с неожиданной прытью, выхватил из руки рацию, передал ее злобно оскалившемуся Эрвину, а тот с размаху шваркнул коробочку о камень – только осколки брызнули.
– Ты что делаешь?! – заорал Андрей.
– То, что должен делать заместитель по логистике, – со злобой ответил старик. – Только я опоздал. Плохой я заместитель.
– Сердца у тебя нет!
– Вообще-то есть, но думать я предпочитаю головой, а не ливером. Ну вот что: пусть этот рейс платформы будет единственным!
– Иначе что? – крикнул Андрей. Он не был уверен в том, что для перевозки всех слабых и охромевших удастся уложиться и в пять рейсов.
– Иначе ищи себе другого зама по логистике. Вон Олсона возьми.
– И возьму! – Оба знали, что Олсон не справится, но Андрей подумал о Юлии. – Считай себя уволенным.
Эрвин круто развернул Вавилу, и тот пошел прочь.