Выдуманный Жучок
Шрифт:
Снегурочка с каждым разом пела всё громче и громче, с удовольствием оборачиваясь на взрывы смеха. А вот Дед Мороз видно что-то просёк — он то и дело нервно оглядывался и пытался понять: почему все хохочут?
Наконец, палаты кончились.
— Ну что, ж, ребятки, давайте на прощание разбросаем конфетти! — объявил Дед Мороз. — И да простят меня ваши уборщицы…
— Я сама! — перебила его Снегурочка и ринулась к мешку с подарками.
Ей явно нравилось быть в центре внимания. Она быстренько сунула руку в мешок.
— Апчхи!
Мы снова расхохотались.
— Что это… Саша… — пролепетала Снегурочка.
— Отойди, — велел он, но она, как заворожённая, сунула руку в нижний мешок и вдруг как заверещит:
— Ай! Там голова с глазами!
Грянул новый взрыв хохота. Серый зашевелился и вылез из мешка. Все захлопали в ладоши.
— Молодец, Серый, — закричал толстяк Макс, — и когда ты только успел с ними договориться?
— Какая вы глупая, Снегурочка, — проворчал Серый, — конечно, я с глазами. Ну, что, я прошёл испытание? Едем в Финляндию?
— К-куда? — испугалась она.
— Ну, в Лапландию.
— К-когда?
— Ну вот же…
Серый полез в карман. Тут мне почему-то страшно захотелось вырвать у него билет, но Серый уже сказал:
— Сегодня вечером. Тут число пробито.
Он протянул ей билет, но Дед Мороз схватил его и поднёс к глазам.
— Это не моё, — отреклась Снегурочка.
— Тут твоя фамилия. Значит, ты сегодня собиралась… Эх, ты!
— Что?
— Врать-то зачем?
— А что, правду надо было сказать?
Мамы недоуменно переглядывались. А я… В книгах пишут: «она хотела провалиться сквозь землю». Вот мне и хотелось — провалиться на первый этаж. Попала бы прямо в каморку к Галюхе.
— Ладно, ребятки, — кашлянула Тося, — идите в другое место разбирайтесь. У нас отбой скоро.
— Нет уж, подождите, — закричала Снегурочка и из глаз у неё брызнули слёзы.
Аня сжала мою руку.
— Я, что, виновата, что ты не можешь меня в Финляндию свозить?
— И меня, — напомнил Серый.
— Ты сначала выпишись, — проворчала Тося, — я тебе, кстати, укол не сделала. Пошли.
Она взяла его за руку и повела в палату.
— Укол вместо поездки, — прошептала Аня.
— Да, — тихо ответила я, — надо было самим в мешок залезть. Или не влезать в эту историю.
Жучок куда-то спрятался, словно ему стало стыдно за меня.
— Мальчик! Подожди! — закричала Снегурочка.
Слёзы текли по её лицу, оставляя тёмные дорожки.
Серый осторожно освободил руку и вернулся к Снегурочке. А она схватила билет и порвала его на мелкие кусочки.
— Вот! Ты доволен?! Я тоже не еду в Финляндию! Я тоже несчастна!
Она обращалась то ли к Серому, то ли к Деду Морозу. Серый пожал плечами. Почему он должен радоваться чужому несчастью? А Дед Мороз снял шапку и устало вытер лоб.
— Знаешь, — сказал он, — мне это всё надоело. Пока!
И пошёл к выходу.
— Что — всё? — крикнула Снегурочка.
— У тебя ни одного
Он хлопнул дверью, а Снегурочка осела на пол.
— Жалко, что вы не поедете в Финляндию, — вздохнул Серый и вдруг погладил Снегурочку по голове, — поехали бы, а я бы за вас порадовался.
— А я бы порадовалась, если бы наконец все вечерние инъекции сделала, — сердито сказала Тося, наклонилась к Серому, приспустила ему сзади штаны и воткнула шприц.
Серый поморщился. А Снегурочка во все заплаканные глаза смотрела на Серого.
— Тебе не больно? — спросила она.
— Больно, конечно. Но ведь можно и потерпеть.
— Ну вы даёте тут все, — сказала Снегурочка, — слушайте, дети, а, если вы такие умные, подскажите хоть, чем вас рассмешить можно?
Она говорила самоуверенно, как и раньше, но в её голосе отчего-то звучало уважение. И немного — растерянность.
— Да они вас сами с удовольствием посмешат, — хмыкнула Тося, выбрасывая в корзину ненужный шприц, — такие уж они дети. С ними не соскучишься.
— Это точно, — кивнула Снегурочка. — Может, вместе придумаем, как посмеяться, а? Новый год же. Я провалилась, как актриса, но, может, еще на что-нибудь сгожусь?
— А давайте сделаем из вас рысь? — предложила девочка из общей палаты.
Они с сестрой-близняшкой как раз лежали с подозрением на сотрясение мозга. Залезли на второй ярус двухэтажной кровати, подрались там и грохнулись. Сёстры — единственные, кто любил спонсорские раскраски. Их хлебом не корми — дай что-нибудь раскрасить.
— У вас есть помада? — спросила вторая сестра. — А тени? Нас в парке Горького разрисовывали в животных: меня в рысь, а Наташку в котёнка. Давайте мы вас разрисуем? Вам уже всё равно ведь…
— Почему мне всё равно? — спросила Снегурочка.
Она достала из сумочки зеркальце, посмотрела в него, всхлипнула и засмеялась.
— Ладно, — сказала она, — мне и правда уже всё равно. Вот вам тени, рисуйте. Хоть рысь, хоть брысь.
Близняшки усадили Снегурочку на банкетку и принялись раскрашивать. Подтянулись и другие девчонки, и даже мальчишки, все, кроме нас с Аней. Каждый взял карандашик или кисточку и провёл по Снегурочкиному лицу. «Рысь» у них выходила странная, наверное, потому что тени и карандаши у Снегурочки были не рыжими, а серыми.
— Хорошо, что я билет порвала, — ворчала Снегурочка, — некому будет на меня смотреть. Да и кому я теперь нужна, кроме своих родителей?
— Я тоже, — подхватил Серый, который уселся рядом на банкетке, как всегда, с журналом «Юный путешественник», — но вы не переживайте. Вам очень идёт, похоже на маску папуасов из Новой Гвинеи.
— Придётся ехать к ним, — пошутила Снегурочка, и народ заулыбался.
— Или с нами в Грецию, — любезно пригласил Серый, — когда мы с Аней выздоровеем, то обязательно поедем в Грецию. Вы, конечно, не такая красивая, как Аня, но и я — не папуас.