Выдыхая наши ссоры
Шрифт:
– Я люблю тебя, Дина, - он потушил лампу и через несколько минут, когда я уже знаю, что могла бы ему сказать, слышу легкое сопение.
Лео уснул, значит, пока еще прощение можно подержать в себе. Прощу ли я Лео? Время покажет.
Выдох дцадцать первый
Дина
Полдня в школе прошли, как в тумане. Я ничего не видела перед собой и, иногда, заблудившись в собственных мыслях, сталкивалась с учениками. Нет ни Ника, ни Риты.
Ученики стояли возле своих шкафчиков и весело обсуждали, как бурно провели свои каникулы. Кажется, по моим каникулам можно написать отдельную книгу приключений.
Лео мы не стали будить, к утру у него вновь поднялась температура, и вновь появился сильный кашель. Мама сказала, что не стоит его вести к педиатру, это обычная простуда, которую парень не вовремя начал лечить. Полночи я не спала. Тупо смотрела на Лео, пытаясь запомнить чуть ли не каждую волосинку на его бровях. Несколько раз он хмурился, а веки дергались, и мне ужасно хотелось понять, что ему снится, но я так и не поняла.
Не люблю когда зимой идет мокрый снег, больше похожий на дождь. Наступает хандра, какая-то пустота завладевает тобой. Чувство, будто производство красок для мира закрыли, или у художника закончилась палитра. Все становится серым. Дежавю, кажется, я уже когда-то говорила это. Двадцатое число, остался месяц и наступит весна. И осталось ровно двадцать пять дней до восемнадцатилетия Лео. Пошел пятый день нашей разлуки. Наверное, бред считать дни расставания. Разве то, как мы ведем себя, похоже на то, что мы не вместе? Взять даже сегодняшнюю ночь, что это было? Я чуть вновь не поцеловала Лео! На протяжении оставшихся семи часов сна, он крепко держал свою руку на моей талии и периодически сжимал ее, чтобы убедиться, что я не испарилась. Какая ирония: мы не вместе, но зато спим в одной постели.
Прежде чем уйти, я, как меня попросила мама, разделила таблетки для Лео, на утренний, обеденный и вечерний прием, положив их в специальную таблетницу. Также, я завела будильник и поставила его на журнальный столик, потому что побоялась, что Лео может проспать и пропустить приемы. Управившись со всем, мы с Альбертом вышли из дома, и он довез меня до школы.
От Ника за эти пару дней не было ни сообщений, ни звонков, впрочем, как и от Риты. В сети никто из них не появлялся, и от этого мне очень плохо. Я не хочу беспокоить их сейчас, когда собралась их семья, поэтому бью себя по руке, когда она начинает набирать знакомые цифры номера.
С Марком мы почти не переписывались, он сказал, что у него началась учеба, а последний курс - очень серьезное дело, и он старается окончить его на отлично. Ночью мы могли перекинуться парой фраз, к примеру: «Как дела?» или «Как прошел день?»
– Бактерии размножаются, когда...
– что-то там говорил учитель биологии, когда мы сидели на уроке, но я ничего не слышала. В меня вселилась какая-то апатия.
– Ты в порядке?
– спросил Стас. Я посмотрела на него взглядом, который так и хотел крикнуть: «У моего друга умер близкий человек, как ты думаешь?» Почему-то именно
– Не стоит так волноваться, ты ничего не можешь сделать, кроме как нажать себе на нервы, - продолжил говорить он. Я хотела накричать на Стаса, но понимала, что он прав.
– Как прошли каникулы?
– тихо спросила я и принялась списывать все, что написал на доске учитель.
– Совсем неплохо, я выиграл несколько партий в бильярд, тачку и набил себе татуху.
– Что? И ты туда же? Господи!
– как можно тише кричала я. Но как можно кричать тихо?
– О чем ты?
– он оторвался от тетради и посмотрел на меня.
– О татуировке. Почему вы все пытаетесь набить себе тату? В чем смысл? Просто красиво? Или я чего-то не понимаю.
– Татуировки бьют не просто для прикола, по крайней мере, я так не делаю. Мне давно восемнадцать, Дина, и я всегда мечтал разукрасить свое тело, но так, чтобы тату было понятно только мне, и вот у меня появилась возможность осуществить свою мечту, - он говорил это искренне, с большим энтузиазмом.
– Я очень рада, что у тебя все получилось и она сбылась, только вот где она?
– поинтересовалась я, смотря на руки, но они были чистые, никаких татуировок.
Стас положил ручку и сделал вид, будто чешет шею, через воротник рубашки показался неизвестный, но очень красивый символ. Неожиданно, мне и самой захотелось сделать небольшое тату. Неужели это заразно? Я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли.
– Очень красивый, расскажешь, что он значит?
– вежливо спросила я.
– Дина и... Стас, кажется, - около нашей парты встал учитель. Он у нас новый, пришел только в этом полугодии. Скрестив руки на груди, он злобно посмотрел сначала на меня, потом на парня.
– Да, Стас, - подтвердил тот.
– Станислав, будь добр пересядь от Романовой, - вот, черт!
Стас посмотрел на меня пожав плечами, будто извиняясь, и, схватив все свои учебники, пересел на парту сзади.
– Дальше, - приказал учитель и указал на другой конец класса. Недовольно цокнув, Стас все же пересел.
– Так-то лучше, - я посмотрела на учителя, но тут же отвела взгляд. Чтобы так на тебя жена смотрела, как ты на меня!
После урока я со Стасом и Лерой пошла в столовую и, увидев знакомое лицо, чуть не выпрыгнула из штанов. Сунув рюкзак в руки девушке, я крикнула так, что все сидящие обернулись.
– Макс!