Выгодный жених

Грассо Патриция

– Согласна. – Блейз лукаво взглянула на Рейвен. – Каждому пусть воздастся по заслугам. Кажется так сказано в Библии или другой священной книге?

– Александр с констеблем делают что могут, – сказала Рейвен, – но расследование требует времени.

– А женщины продолжают гибнуть, – сказала Тьюлип. – Я могла бы поймать убийцу, но мне нужна помощь.

Нет. Нет. Нет. Рейвен потерла виски, чувствуя, что начинается головная боль.

– Можешь положиться на меня, Тьюлип, – сказала Блейз. – И на Паддлза.

Рейвен

посмотрела на Тьюлип, потом на свою безрассудную сестру, и ее дурное предчувствие усилилось. Голова у нее раскалывалась от боли. Как бы они ни обезопасили себя, их план мог сорваться.

– Преследовать маньяка – все равно что щекотать хвост дракону, – предупредила Рейвен, охваченная тревогой.

– Маньяк не дракон, а трус, – парировала Блейз. – К тому же нас трое и еще злой пес.

Рейвен невольно улыбнулась.

– Под злым псом ты подразумеваешь Паддлза? Все, что мы сможем сделать с его помощью, – это утопить убийцу в собачьей слюне!

– Я его не боюсь, – сказала Тьюлип.

– Я тоже, – поддакнула Блейз. – А ты, Паддлз?

Мастиф тявкнул.

Блейз посмотрела в глаза псу и сказала:

– Покажи, как ты можешь быть плохим мальчиком.

Паддлз скривил морду и оскалился. В горле у него зародился низкий рокочущий звук, а из уголков губ начала капать слюна.

Девушки рассмеялись. Напоследок пес присел и замахал хвостом.

– Я полагаю, втроем и со злой собакой мы сможем обеспечить себе безопасность, – уже менее категорично сказала Рейвен. – Так что у тебя за план?

– Поклянешься не рассказывать Алексу или констеблю? – спросила Тьюлип.

– Если расскажешь, – сказала Блейз, – они расстроят наш план.

– Ладно, обещаю хранить молчание, – вопреки здравому смыслу согласилась Рейвен.

Она закрыла глаза и прикоснулась к руке Тьюлип в ожидании каких-либо ощущений.

Крик в ночи. Рычащий пес. Упавший плащ.

– Мисс Рейвен! – По дорожке к ним семенил Тинкер. – Его светлость требует вашего присутствия. Они в гостиной.

Блейз ухмыльнулась:

– Что ты натворила, сестра?

– Вероятно, ваша мачеха не хочет, чтобы вы общались с простолюдинами, – предположила Тьюлип.

– Это мы-то, сестры Фламбо? – протянула Рейвен, подражая мачехе. – Проще нас быть не может.

– Это правда, – подтвердила Блейз. – Наш отец так и не женился на нашей матери.

– Мой отец тоже не женился на моей матери, – призналась Тьюлип.

Рейвен похлопала ее по руке:

– Поверь мне, в мире есть худшие вещи, чем быть незаконнорожденной дочерью.

Тинкер прокашлялся, привлекая внимание.

– Мисс Рейвен, его светлость требует также, чтобы вместе с вами пришла Тьюлип.

– Пошли. – Рейвен поднялась и взяла Тьюлип за руку. – Не надо бояться моей мачехи, – сказала она, заметив, что Тьюлип заволновалась.

– Я никого не боюсь, – заявила Тьюлип.

Рейвен повела ее в семейную гостиную

с огромной кожаной софой напротив очага. По углам от нее стояли два кресла, образуя секцию в виде подковы, со столом в центре.

На одном конце софы сидела герцогиня Инверари, а двое, занимавшие кресла по бокам, заставили Рейвен остановиться, повергнув ее в изумление. Это были Александр и его дедушка.

Рейвен двинулась вперед, ведя за собой Тьюлип. На столе вместе с чайным сервизом из вустерского фарфора возвышалась ваза с розами. Боулды пришли на чай?

– Идите сюда, мои дорогие, – пригласила герцогиня. – Тьюлип, я хочу, чтобы вы сели между моей падчерицей и мной.

Заняв свое место на софе, Рейвен смотрела то на мачеху, то на герцога Эссекса, то на Александра. Произошло что-то важное.

– Мы с его светлостью приехали в Инверари-Хаус, – начал Александр, – потому что нам требуется помощь герцогини, учитывая ее искушенность в социальных вопросах.

Рейвен чувствовала, как волнуется Тьюлип.

– Тогда перейдем к делу, – сказала она, испытывая жалость к девушке.

Александр посмотрел на нее и сказал:

– Спокойно, малышка.

Стоявшая перед ним фарфоровая чашка взорвалась. Горячая жидкость, выплеснувшаяся на стол, пролилась на ковер и Александру на ноги.

Александр вынул из кармана пиджака несколько листков. Развернул каждый и разложил на столе перед девушками.

Первые два документа являлись свидетельствами о рождении Тьюлип и Айрис Вудс, на одной из гравюр Тьюлип со своей сестрой, на второй – их мать, и на третьей – их отец.

Рейвен подвинулась ближе, всматриваясь в лицо мужчины. Где она могла его видеть?

Она взглянула на Тьюлип. Девушка побледнела.

Наконец Александр положил на стол листок с лондонским адресом.

Рейвен ахнула, узнав его. Она перевела взгляд на гравюру мужчины, потом на пепельное лицо своей новой подруги. И все поняла.

– Если бы вы обратились по этому адресу, – сказал Александр, – ваша сестра не погибла бы.

– Ты что, подозреваешь Тьюлип в смерти ее сестры? – сказала Рейвен, обняв девушку за плечи.

Вторая взорвавшаяся чашка заставила Александра вздрогнуть. Он перевел взгляд с разбившегося фарфора на разгневанное лицо своей невесты.

– Успокойся, Рейвен.

Раздался новый взрыв. Разбилась третья чашка. Александр провел рукой по лицу. Затем взглянул на Рейвен и кивнул.

– Я не хотел никого обвинять, – заверил ее Александр. – Прошу тебя, успокойся.

На этот раз ничего не взорвалось. Он посмотрел на свою сводную сестру:

– Ну, что скажешь, Тьюлип?

– Кто вам разрешил рыться в моих личных вещах? – с вызовом спросила Тьюлип. – Не могли же вы случайно наткнуться на мои бумаги. – Тьюлип посмотрела на герцогиню: – Пошлите за властями. Я намерена выдвинуть против этого человека обвинение в краже.