Выгодный жених

Грассо Патриция

– Выпечки?

– Нуда. Печенье, кексы и все такое.

Лавиния сдавленно засмеялась, издав грудной соблазнительный звук.

– Я ни разу не ступала ногой на кухню, как вы прекрасно знаете.

– Ах да! – усмехнулся Михаил. – Действительно, я припоминаю, вы предпочитаете комфорт и удовольствие.

Пока они кружились по залу, Михаил перехватил несколько улыбающихся взглядов. Их с Лавинией уже соединили, понял он, и общество, вероятно, ждет объявления. Он уже видел, как Пруденс затягивает матримониальную

петлю вокруг его шеи.

– Анна думает, что она понимает вас лучше, чем я, – сказала Лавиния. – Может, она и русская, но мы с вами родственники.

Петля затянулась туже, затрудняя дыхание. И он решил никогда больше не оставаться наедине с Лавинией.

– Вы не считаете, что Анна слишком торопится с джентльменами? – спросила Лавиния.

– Как-то не обратил внимания. – Лавиния, очень довольная, улыбнулась. – А вы считаете, Анна слишком торопится?

Лавиния кивнула:

– Совершенно определенно.

Михаил проводил Лавинию обратно к ее группе. Он вдруг задумался: существует ли на самом деле та мифическая мама для его дочери?

Настало время уходить. Михаил направился к выходу, по дороге кивая дворецкому.

– Покидаете нас так скоро, ваша светлость? – протянул Тинкер.

– Держу путь в «Уайтс». – Михаил подмигнул дворецкому. – Леди туда вход запрещен.

– Каждому лису – своя нора, – улыбнулся Тинкер.

Проклятая щека невыносимо зудела! Бальзама, который дала сестра, хватало всего на несколько минут.

– Убери руку.

Белл посмотрела через стол на младшую сестру.

– Да я и не…

– Не лги, – прервала ее Рейвен. Белл виновато улыбнулась. – Через день сниму швы, – пообещала сестра, – тогда зуд ослабнет.

Легкий ветерок, вплывая через открытые окна гостиной, шевелил кружевные французские шторы и приносил из сада благоухание. Завтрак включал колбасу, кулебяку из бездрожжевого яичного теста с консервированной брусникой и кофе – их самые любимые блюда. И среди этих блюд в центре стола возвышался вазон с благоухающими лилиями.

Белл взглянула на озабоченное лицо старшей сестры, сидевшей во главе стола. Фэнси хотела что-то сказать, но, видимо, раздумала и подцепила вилкой кусочек колбасы.

Не обращая внимания на смятенное состояние сестры, Белл оглядела стол:

– По случаю чего такой роскошный завтрак, Рейвен?

Рейвен пожала плечами:

– Просто я рано проснулась.

Ее младшая сестра тоже чем-то озабочена. Что они знают такого, чего не знает она?

– У меня для вас важные новости, – объявила Фэнси и умолкла.

Белл положила вилку на тарелку и коснулась руки сестры.

– Не может быть, чтобы проблема была так же ужасна, как выражение твоего лица.

Фэнси посмотрела по очереди на каждую из сестер.

– Наш отец хочет, чтобы его дочери жили с ним.

– Ты имеешь в виду нас? – Ничто

не могло удивить Белл больше, чем эта новость. Она посмотрела на сестер. Они были удивлены не меньше. Даже пес наклонил голову.

– Наш отец решил признать нас и… все прочее. – Фэнси помолчала, после чего ослепила сестер лучезарной улыбкой. – Сегодня же князь Степан поможет нам переехать. Пакуйте только самое существенное и особо ценное.

– И кто же наш отец? – спросила Рейвен.

Белл поморщилась. Печально, что человек произвел на свет семь дочерей, и только одна знает, кто их отец.

– Наш отец – Магнус Кемпбелл, герцог Инверари, – ответила Фэнси. – Мы переедем в его особняк на Парк-лейн.

– Самый престижный район в Лондоне! – воскликнула Белл. – А что значит «все прочее»?

– Это значит, что его светлость подыщет нам достойных мужей, ведь мы дочери герцога.

– Мужей? – повторила Блейз. – Я предпочитаю лошадь или обезьянку. – Сестры рассмеялись. – А что будет с Паддлзом?

– Его светлость согласен признать и Паддлза тоже, – ответила Фэнси.

– А что по этому поводу говорит герцогиня? – спросила Белл.

– Ее светлость у нашего отца вторая жена, – пояснила Фэнси. – Она вышла за него замуж уже после смерти нашей мамы. Ее светлость бездетна и хочет нас удочерить.

– По всей видимости, она добрая женщина, но нам не нужна мать, – сказала София.

– Отчего же, – возразила Серена со спокойной улыбкой, – если это сделает ее счастливой…

– Как мы будем их называть? – спросила Белл.

– О Боже, придется нацарапать на ладони все их титулы, – проворчала Блейз.

Серена хлопнула в ладоши:

– Сестра, мне это нравится.

– И мне тоже, – подтвердила София.

– Еще бы, – сказала Блисс своей сестре-двойняшке.

Блейз посмотрела на нее.

– Я думаю, моя блестящая идея угрожает твоим умственным способностям.

– Если бы не мои умственные способности, – возразила Блисс, – у нас не было бы своего собственного успешного бизнеса.

– А если бы не мой особый дар понимать животных, – напомнила ей Блейз, – мы не собрали бы деньги, чтобы создать свои «Семь голубок».

Белл прикрыла рот, чтобы не засмеяться. Смех причинял боль поврежденной щеке.

– Что будет с нашей компанией? – спросила Белл.

– Наш план довести герцога до нищеты успешно продвигается вперед, – сказала Фэнси, сияя от возбуждения. – У нас будет великое множество денег.

– Воспользоваться его гостеприимством, а потом пустить по миру не очень-то благородно, – возразила Белл.

– Да, мы не можем обманывать его на биржевом рынке, – согласилась Рейвен.

– Где была его доброта, когда мама пролила из-за него столько слез? – сердито произнесла Фэнси. – Ведь он даже не был на ее похоронах, а нас целых пятнадцать лет знать не хотел.