Выход, которого нет
Шрифт:
И боец как-то достаточно расслабленно откинулся к стене.
— Не обращай внимания на меня или кого-то еще. Мы все знали, на что шли. Мы все знали, чем нам грозит та роль в совете, которую мы попытались занять. И не важно, какими средствами для этого мы пользовались. Я солдат, всегда был и останусь им. И поэтому я использую любое оружие, которое попадет мне в руки. Даже такое оружие, как ты. А именно им ты для меня и была. Еще одним оружием, обеспечивающим нашу победу. Это часть моей жизни. Но, кроме того, у любого солдата
Дольше всех молчал пожилой маг, но наконец, и он посмотрел на свою дочку.
— Девочка, я никогда не прощу себе ни того, во что ты превратилась сейчас, но я и не смогу жить, зная, что с тобой случится потом…
И он твердо посмотрел в глаза своей дочери.
— Зурдан и Чакис правы. Для тебя и для нас быстрая смерть, это лучший выход.
Дочка мага ничего не произнесла, только еще ниже опустила свою голову. Сейчас волосы полностью скрыли ее лицо.
«Хм», — удивленно подумал я, контролируя эмоциональный фон эллатки, — «похоже, все-таки где-то насчет нее я очень сильно ошибся».
Сначала ее обуревали страх, сильная горечь, обида на весь такой «плохой и жестокий» мир, который никак не может понять и простить ее, милую и очаровательную девочку-садиста, которой и нужно-то было лишь зверски измучить очередную жертву, и больше ничего.
Эти мысли путались в ее голове, она начала уходить в себя, погружаясь в какие-то глубокие воспоминания, которые накатывали на нее волнами.
Ведь самым большим и подспудным страхом в ее жизни как раз и была та самая мысль, что я вложил в ее голову.
Оказаться самой в руках не просто такого же палача как она сама, а оказаться на месте любой из ее жертв.
И сейчас этот страх пожирал ее изнутри.
Но так длилось только до тех пор, пока она не услышала слова людей, что всю жизнь окружали, опекали и любили ее, каким бы монстром в обличье обычного эллата она до этого не была.
И потому, когда ее отец закончил говорить, Акуда медленно подняла свое лицо.
— Я согласна, — со злостью бросила она мне прямо в глаза.
Лицо девушки оказалось абсолютно бледным, оно затвердело и стало словно каменным.
И что больше всего мне понравилось, в ее взгляде я не увидел и капли того страха, что до этого ощущался в ней, лишь не дюжую уверенность в правильности сделанного выбора.
— Я вступлю в ваш тарковый клан, — чуть ли не цедя слова сквозь зубы, произнесла она, — ты слышишь, я согласна на все ваши условия. Ты понял. Но не для того, чтобы выжить самой. А для того, чтобы жили такие люди, как они. Ты слышал это, ублюдок. Это не нарушает ваших уродских правил… Я не пытаюсь спасти свою шкуру, ты понял… Не пытаюсь… Я хочу, чтобы жили они…
Я лишь спокойно кивнул ей в ответ, после чего поднялся и надел ей на шею наш артефакт принятия
— Активируй его, — сказал я Акуде, — это ты сможешь выполнить.
— Нет, не делай этого… — глядя на свою дочь испуганными глазами, прошептал Шелос.
Но та, даже не слушая своего отца, лишь сделала пару глубоких вздохов, а потом, закрыв глаза и плотно сжав губы, мгновенно активировала артефакт.
А уже через мгновение ее тело свалилось вниз.
И по нашей небольшой комнатке разнёсся ее душераздирающий крик. Девушка корчилась перед нами в сильнейших муках. Ее мотало по полу.
Я был рад, что предварительно связал ее, как впрочем, и всех остальных.
Не думал, что ее будет колотить настолько сильно.
Однако тут не было ничего удивительного, ее артефакт принятия значительно отличался от любого другого.
Мне пришлось специально для нее несколько доработать сам процесс.
В основном это было связано с необходимостью коренным образом изменить восприятие действительности для Акуды.
Не знаю, повезло мне с этим или нет, но она оказалась настолько неуравновешенна психически, что эти ее заскоки прямым образом отразились на строении ее метрической матрицы.
Так что, по сути, столь сильной реакции эллатки на прохождение ритуала, способствовало несколько причин.
Ведь кроме обычных изменений, что и вносила наша клановая метка, в этот момент, когда сознание девушки оказалось наиболее беззащитным, можно было и внести так необходимые нам настройки и изменения в ее мироощущении и восприятии.
И именно из-за восстановления и приведения нескольких участков структуры метрической матрицы в нормальный вид и вызывало настолько сильную реакцию ее организма на вносимые изменения.
Что мною и было реализовано.
Сейчас менялось не только ее магическое поле, но что значительно важнее ее метрическая структура и сознание.
Только вот бьющееся о пол и стонущее тело девушки вызвало и ответную реакцию со стороны находящихся рядом с нею мужчин.
Шелос до скрежета сжал зубы, Зурдан не мог оторваться от бьющейся в смертельной агонии дочери мага.
Ну а тот, кто любил ее до глубины души, подался вперед, стараясь приблизиться ко мне.
— Ты… — прошипел Чакис, глядя на меня, — убью… только дай мне хоть малейший шанс… сдохну сам, но завалю тебя…
Я лишь посмотрел на него в ответ.
— Убьешь… Сдохнешь и убьешь… или сначала завалишь меня, а потом скопытишься сам… — спокойно сказал я.
После чего развернулся и, сделав пару шагов в его сторону, подошел вплотную к связанному магу, посмотрел на него и, сев на корточки, стал говорить, глядя тому прямо в глаза.
— А теперь слушай сюда, идиот. Повторять дважды не буду… Да и вы, послушайте, вам это тоже полезно…
И резко хлопнул в ладоши, отрывая эллат от созерцания ритуала, который на их взгляд, убивал Акуду.