Выход в общий мир
Шрифт:
— Мы не сможем спросить Отца, лорд, — с укором сказала средних лет гнома с младенцем за спиной в специальной… сумке? торбе? рюкзачке?
— Да, у нас нет Храма, — крикнул кто-то из толпы юношеским голосом. — Вы это прекрасно знаете.
— Вы правы, у нас нет Храма, — не стал я отрицать очевидную вещь. — Но у нас есть Рунный круг, который так же может дать ответы на простые вопросы.
— Точно, ор’нгад Кернисс только что была у него, что-то делала с каким-то ростком, вокруг него даже зелёное свечение мигало, — произнёс задумчиво новый голос, на этот раз женский.
— Мы прямо
Гномы развернулись и через юго-западную треть холма пошли к месту будущего Храма, в восьмой внешний сектор, к самой круговой улице. Там, собственно, кроме Круга, пока ничего толком не было, отличное место, чтобы поставить главный Храм будущей Империи.
— Лорд, тебе тоже кажется, что бунт какой-то не такой? — тихо спросил Ас, едва «протестующие» отошли метров на десять. — Как-то всё уж очень мирно, с вопросами и поиском ответом. Они точно недовольны Садом фей в Баг-Дааде?
— По опросу — да, — ответил я, просматривая бюрократическую вкладку интерфейса. — Примерно треть опрошенных сказали нет феям в столице. Только ведут эти несогласные себя так, будто не было этого «нет», а их просто немного не так поняли. И это в самом деле настораживает.
— Пойдём за ними? Посмотрим, что они будут делать, может, что-нибудь станет яснее.
— Сидеть вокруг Круга они будут и смотреть в его центр в надежде на ответ. Какого-либо ещё функционала у Круга нет, даже разговаривать рядом с ним не рекомендуется, во избежание, так сказать. Проще остаться здесь, сами придут.
— Ну хорошо, — вздохнул Ас. — Если что — буди меня. Мало ли вдруг не проснусь к началу действа.
Пожав плечами, я сел прямо на землю и развернул вкладку с Храмом. Хочешь или нет, а макет создавать всё равно надо.
Минут через сорок багдаадцы по одиночке и мелкими группками стали приходить обратно, давая мне возможность точно подсчитать их количество. Пятьдесят четыре «недовольных», в том числе шестеро совсем детей, явно пришедших «за компанию», либо просто прибившихся к взрослым. На бородах мужчин чётко читалась растерянность вместе с решимостью, сменяющих друг друга каждые три-четыре секунды, женщины, в связи с отсутствием лицевой растительности, вели себя намного сдержаннее.
— Это даже хорошо, что Аркат знает и одобряет, — без вступления начал Пармагд. — Только вот одним парком, лорд, вы не отделаетесь, мы вам не дадим. Закрывать от нас фей… С чего вы вообще взяли, что их надо от нас закрывать? Мы ничего плохого им не сделаем.
— Значит, против озеленения Навирдаката вы не выступаете? — уточнил я главную вещь.
— Не выступаем и не будем, дураков среди нас нет, — ответила гнома с младенцем за спиной. — Мой сын, узнав, что я высказалась против, даже уговаривал меня поменять решение, на что я решительно разъяснила все его заблуждения в отношении нас и нашей позиции конкретно по феям и по зелени вообще.
— Что-то я запутался, лорд, — подал голос дракон, не разворачиваюсь из позы сна. — Похоже, нам хотят сказать, что рассаживать траву по парку мы можем в любых качествах и количествах. К чему тогда весь этот странный бунт?
— Нет никакого бунта,
— Скажи мне кто-нибудь, что гномы добровольно захотят посадить травы — никогда бы не поверил, — пробормотал я. — Сами, без чьей-либо подсказки, устроив, по сути, саботаж, ещё и Отца в известность поставив. В пору задуматься, а гномы ли это.
— Нам нужно было донести свою позицию, лорд, — твёрдо произнёс Пармагд. — Если вы считаете это саботажем — ваше право, но мы будем спорить.
— Откуда вообще взялась эта необъяснимая любовь к деревьям? — быстро спросил я, желая уйти от опасной темы.
— И вовсе не необъяснимая, — хмыкнула гнома. Все остальные согласно покивали. — Облачное небо над головой, лес вокруг — мы слишком долго уже живём здесь, чтобы не привыкнуть. И даже больше. Мой сын говорит, что среди растительности гораздо комфортнее, чем под открытым небом. И я склонна ему верить.
— Прошу прощения, а ваш сын…
— Гараугард, один из охотников Гильдии. Из леса его не вытащишь даже на дочь посмотреть, — с укоризной добавила гнома невольно поправляя сумку с младенцем.
— И мы будем требовать как зелень вокруг, так и древесину в строительстве, — вновь взял слово Пармагд. — Мы готовы любым способом добиваться этого, даже реально саботируя жизнь Баг-Даада. Нам даже пиво не так важно…
— Ну это ты уже дал лишку, — перебили его из толпы. — Пиво нам всё ещё важно, но гораздо лучше, когда к пиву прилагается шум листвы и пение птичек, лорд. Как-то спокойнее, что ли, сразу становится.
Похоже, вовремя я подсуетился с новой ипостасью Арката. Мои гномы-то уже далеко не те суровые бородачи, что предпочитают из своих подгорных городов лишний раз на свет не высовываться, они в чём-то сильно похожи на меня и готовы разделять мои новые ценности. Это очень неожиданно, сильно приятно и настораживает. Вопрос о том, как бы всё повернулось, не закинь Камнерожденный меня именно в эту локацию, встаёт как никогда актуально. Впрочем, ответ на него я и так знаю, пусть и приблизительно. Разумеется, можно порадоваться, что всё само бежит в руки вообще без каких-либо усилий, а можно сесть, вспомнить прошедшие почти четыре недели, ужаснуться пройденному пути, понять, что толком ещё ничего и не пройдено, и спрятаться в работу дальше, ибо враги не дремлют, а один и вовсе уже пробует Королевство на клык.
— Знаете что? Оформите все свои предложения в нормальном виде, если сможете, и подайте их бургомистру Гдитсирду, а заодно и новой дриаде, Непритии, жене Ирсинда. Теперь она будет заниматься всеми вопросами озеленения государства, с ней вам и работать.
— Хорошо, лорд, мы попробуем, — сказала гнома. — Так что с феями?
— А что с феями? — не понял я. — Разве с ними что-то не так?
— Ирсинд сказал нам, что они будут жить в самом дальнем углу парка, — пояснил Пармагд. — Нам это непонятно. Вы думаете, мы им как-то навредим?