Шрифт:
Часть 1.
– Нам нужно избавиться от старой матери, пока не пришлось ухаживать за ней, к тому же она препятствует нашему благополучию и продаже ее квартиры.
В старой квартире в центре города, где много десятилетий мать с любовью кормила своих детей, теперь царила атмосфера, полная негатива.
Несмотря на то, что им обоим было около сорока лет, они не могли создать семьи и долго удержаться на работе. Однако они любили красивую жизнь, часто покупая вещи в кредит и пользуясь средствами своей матери, которая работала до последнего, чтобы обеспечить своих взрослых детей всем необходимым. Сейчас же она могла лишь ухаживать за квартирой, передвигаясь по ней с тростью.
– Слушай, Наташа, – начал Виктор, потирая лоб, – я думаю, что нам стоит подумать о доме престарелых для мамы.
– Да, – согласилась Наталья, подперев голову рукой и дожевывая вкусный пирожок, приготовленный мамой рано утром. – Она уже не может о себе позаботиться. Вон пирожки какие-то не румяные совсем. И трость ее всё время гок-гок, спать не дает. А что дальше будет? Вон ей уже почти семьдесят. И зачем нам мучиться, когда есть такие учреждения?
Виктор кивнул, и в их голосах сквозила безразличие.
– Да и если ее сдать в дом престарелых, мы сможем продать квартиру, – продолжал он. – И на эти деньги каждый купит себе по машине. У меня есть дача, я мог бы жить так, у тебя комната в общаге пустует. У всех есть машины, а мы всё ещё на общественном транспорте ездим, как-то вообще несправедливо…
– Было бы здорово, если бы у меня была красивая машина, то я бы устроилась на работу с хорошей зарплатой, где не надо много работать, – подтвердила Наталья, усмехнувшись. – И ещё на отдых сможем
Внезапно из комнаты раздался звук. Это была их мать, Мария Сергеевна, которая случайно услышала разговор, стояла у двери с влажными глазами. После услышанного у нее ослабли руки, и пожилая женщина уронила костыль, с которым все время ходила.
– Вы хотите меня выбросить как ненужную вещь? – произнесла она, её голос дрожал от волнения, она с трудом нагнулась и после сложных усилий смогла все же поднять упавший костыль. – Я ведь еще могу с костылем ходить, могу по дому что-то делать, готовить могу, не надо меня, пожалуйста, в дом престарелых…
И старая женщина заплакала, прислонившись к стене. Ей было тяжело стоять, и от волнения она стала сползать вниз по стене, не в силах удержаться на ногах. На маленькой кухне было только два стула. Виктор и Наталья, не потрудившись встать и предложить маме место, обменялись взглядами, и вместо того чтобы утешить мать, они лишь продолжили своё обсуждение.
– Мама, ты уже стоять не можешь, у нас и так мало места, если ты еще начнешь тут везде падать, – сказал Виктор с раздражением, – мы не можем всю жизнь за тобой ухаживать. Ты уже старая, и нам нужно думать о себе.
– Мы не можем работать, пока ты дома, – добавила Наталья, которую недавно выгнали с очередной работы за опоздания, стараясь найти причину тому, что она опять без работы живет на пенсию матери, Наталья продолжила: – И мне надоело жить без машины. Почему у других есть машины, а у меня нет, если бы у меня была машина, эх, я бы быстро нашла себе хорошую работу с большой зарплатой.
Мария Сергеевна, попыталась сдержать слёзы, но у нее это не получилось.
Конец ознакомительного фрагмента.