Выключи свет – и увидишь звёзды
Шрифт:
– А я не гонюсь за счастьем, – ответил он.
– И я в этом не сомневаюсь: никогда не видела, чтобы кто-то мог столько времени стоять на одном месте. Ты что, собрался всю ночь провести на палубе?
– Не знаю почему, но мне кажется, что мне здесь не рады. Возможно, считают, что я лицом не вышел.
– Твое лицо тут ни при чем, – ответила она. – Просто если у тебя нет билета первого класса, то ты находишься не на своем месте и это мешает тем, кто купил дорогие билеты, чтобы тешить себя иллюзией роскоши на этом стареньком корабле.
– У меня
Тут нос корабля резко опустился вниз. От неожиданности Адель потеряла равновесие. Джереми поймал ее в последний момент – с ловкостью танцора, подхватившего свою партнершу после исполнения гранд жете перед тем, как аккуратно поставить ее на пол. Адель смущенно поблагодарила Джереми и схватилась за планширь – корабль опять качнуло.
– Это плавание для тебя – отъезд или возвращение? – спросила она.
– А для вас?
– Отъезд… и возвращение. Я еду на похороны.
– Печально. Вы потеряли кого-то из близких?.. Простите за дурацкий вопрос… конечно, это так, иначе сейчас вы не оказались бы на этом корабле.
– Да… Когда-то этот человек был мне близок, но мы давно расстались.
– Почему?
– Так иногда случается, когда любовь очень сильна. Думаю, что судьба не прощает, когда не сберегают любовь, и заставляет нас расплачиваться за небрежное отношение к ее бесценному дару. Выбор, который мы делаем, и определяет нашу судьбу.
– Легко сказать, не всегда же есть выбор. У некоторых его и вовсе нет.
– Вот тут я с тобой не соглашусь, хотя каждый имеет право на свое мнение.
Джереми в ответ промолчал. Адель посмотрела на небо. Не было видно ни звездочки. Заморосил мелкий дождь.
– На что ты там смотришь?
– На океан, на что же еще. Он огромен, этим он нас и пугает. Он нам напоминает о том, какие мы крошечные. Даже самый могущественный человек – ничтожная крупинка по сравнению с океаном.
– Ты, наверное, проголодался. Вот, держи. Это все, что мне удалось раздобыть, – сказала она, достав из кармана салфетку с сэндвичами и протягивая ее Джереми.
Он поблагодарил Адель и с аппетитом съел сэндвичи.
В нескольких милях от них молния расколола небо, за ней вспыхнула следующая – уже ближе к кораблю.
– С минуты на минуту начнется гроза. Если не пойдем в каюту, мы промокнем насквозь, – сказала Адель.
Джереми только пожал плечами и с решительным видом поднял воротник своей куртки – он не собирался покидать палубу. Корабль по-прежнему шел навстречу молниям, дважды прогремел гром, и вскоре дождь захлестал потоками. Нос корабля поднялся, затем тяжело опустился на волны, поднимая снопы пены, и Адель снова схватилась за планширь.
Конечно, они с Джереми мгновенно промокли. Влажные пряди упали ему на лоб, Джереми смахнул их набок. Капли дождя вперемешку с брызгами морской воды струились по их лицам. Хоть Адель и замерзла, ее очень забавляли эти американские горки. Она вдруг вспомнила далекий вечер в парке
Такие воспоминания были ей сейчас ни к чему; Адель подумала о данном обещании – быть счастливой и, положив свою руку на руку Джереми, слегка сжала его пальцы и сказала, что больше не может оставаться на палубе.
– Вы боитесь вспышек молний? На корабле безопасно.
– Я всегда любила опасность, сейчас меня пугают вспышки не молний, а моих воспоминаний, – ответила она.
Адель направилась к двери, ведущей в коридор, и обернулась к Джереми.
– Не могу оставить тебя одного на палубе в такую погоду, не спрашивай почему, просто не могу, и все. Если честно, я не слишком хорошо себя чувствую, мне пора в каюту.
Она потерла плечи и для убедительности зябко поежилась. Наконец Джереми согласился пойти с ней.
– А что счастье для вас? – спросил он, когда они подошли к каюте Адели.
Она открыла дверь, впустила его и указала на кресло рядом с иллюминатором.
– Любить и быть любимой, – ответила Адель, протягивая ему полотенце.
Джереми вытер руки и лицо.
– Вы счастливы?
– Это очень личный вопрос, а мы недостаточно близки, чтобы я на него отвечала.
Она открыла свой чемоданчик, достала из него безупречно выглаженную белую рубашку и положила ее на постель.
– Сними куртку и повесь сушиться. Вешалку найдешь в шкафу.
– Это мужская рубашка… чья она? – спросил Джереми.
– Ты задаешь слишком много вопросов; делай, что я тебе говорю, иначе простудишься. Я переоденусь в ванной, ну, если это можно так назвать…
Адель пошла переодеваться, оставив Джереми одного. Она посмотрела в зеркало над раковиной.
– Играя с огнем, ты в конце концов обожжешься, – прошептала Адель своему отражению.
Она сняла одежду, провела ладонями по голове, шее и груди, накинула халат и снова посмотрела в зеркало.
Оттуда на нее смотрела незнакомка. Зеркало бесстрастно отражало следы времени на ее лице. Когда Адель не видела себя в зеркале, она казалась себе моложе, ведь годы нисколько не умалили ее жажды жить, любить, наслаждаться и смеяться. Сердце не стареет. Во всяком случае, ее сердце.
– По-твоему, лучше обжечься, чем медленно зачахнуть? – бросила она своему отражению.
Адель провела рукой по запотевшему зеркалу; как бы она хотела повернуть время вспять! Впрочем, время у нее еще оставалось, вопрос был в том, как она им распорядится. И для начала: что ей делать с этим молодым человеком? Если выставить его, он вернется на палубу и будет стоять под проливным дождем. Адель понимала почему: у него самый дешевый билет, а значит, единственное место, где он может укрыться, – это третий класс. А там – теснота и вонь мазута. Во время своего первого плавания она тоже сбежала на палубу.