Выкрутасы
Шрифт:
– Не припомню такого.
Я помню. Помню тот день в мельчайших подробностях.
Мэддокс ухмыляется еще шире.
– Ты помнишь. Я угостил тебя твоей первой Хуббой Буббой и ты сказала, что за это будешь мне должна.
– Пожалуйста, перестань говорить Хубба Бубба.
– Перестану, если впустишь меня.
– Отлично!
– я открываю дверь и взмахиваю рукой.
– Я бы извинилась за беспорядок, но на самом деле меня не волнует, что ты подумаешь.
Парень хихикает, заходя в нашу комнату. Я закрываю дверь и тайно оглядываю его, пока он стоит ко
– Ты учишься в пятницу вечером?
– спрашивает он, наклонив голову, чтобы прочитать бумаги на моей кровати.
– Ну, я же говорила, что у меня не такая интересная жизнь.
Мэддокс садится на край моей кровати и снимает обувь.
– Что ты делаешь?
– я взмахиваю пальцами на его кроссовки.
– Что?
– он ухмыляется так широко, что почти (почти) заставляет меня улыбнуться.
– Разве тебе нечем заняться?
– подхожу к своей кровати.
Он откидывается на локти и качает головой.
– Нет? Мне действительно нужно учиться, - отвечаю я, распуская свой слабый пучок и заново завязывая волосы.
– Тогда учись.
– Разве у тебя нет девушки или еще кого, кого бы ты мог раздражать?
– Не-а. Учись, а потом мне были даны строгие указания, чтобы ты вышла погулять сегодня вечером.
– Оххх, понятно, теперь все это имеет смысл.
Я качаю головой. Чертова Лейла. Она не смогла вытянуть меня сама, поэтому заставила Мэддокса сделать грязную работу.
– Она заставила тебя делать ее грязную работу? Чувак, это жестко, - я смеюсь, беру ручку и пытаюсь прочитать последний абзац. Суть работы, я полагаю, состоит в том… мои щеки горят. Я поднимаю взгляд от бумаги и ловлю его за подглядыванием.
– Мэддокс! Ты отвлекаешь.
Он переводит взгляд с моих глаз к губам, а затем поднимает обратно.
– Мне не жаль.
– Ты заноза в моей заднице.
Ухмыляется и затем достает свой телефон. Нет никакого шанса, что я буду в состоянии закончить свою работу, поэтому бросаю ручку на кровать и встаю.
– Хорошо. Вы, оба, выиграли. Я сейчас соберусь.
Я слышу, как он хихикает у меня за спиной.
Двадцать минут спустя готова, и это лучшее, что они от меня получат. Черные шорты, белый топ и мои ботинки Doc Martens на ногах. Я выпрямила волосы и нанесла немного макияжа, чтобы скрыть появившиеся мешки, но в остальном готова.
– Не смотри на меня так. Я не ношу красивых, распутных платьев. Поэтому извини, что тебя увидят со мной в таком виде, - указываю на свою одежду.
Мэддокс встает и медленно идет ко мне.
– Я ничего не сказал, и честно, Аметист, ты чертовски идеальна.
Мой желудок переворачивается и щеки горят. Френд-зона. Френд-зона. Ф-Р-Е-Н-Д-З-О-Н-А.
Он облизывает свою нижнюю губу.
– Давай, пошли.
Мы останавливаемся у бара «Morningside Heights», но всю дорогу
– Мэддокс, я знаю, что напоминаю заевшую пластинку, но все это…. Просто не знаю… Я все еще чувствую, будто должна извиниться за это.
Мэддокс смотрит мне в глаза.
– За что?
– Твоя мама… - внутренне вздрагиваю от выбора своих слов.
Я не шутила, когда говорила, что полный ноль в светских беседах и во всем, что может вызвать любые эмоции. Чувствую себя неловко, сталкиваясь с проблемами, после чего у меня начинается паранойя из-за того, что они подумают, будто я не искренна, потому что стараюсь выглядеть, будто мне действительно жаль. Не могу представить потерю кого-то настолько близкого, но я борюсь с выражением человеческих эмоций.
– Это не твоя вина, тебе не нужно извиняться, - он вылезает из машины и закрывает дверцу.
Я выбираюсь наружу и следую за ним, когда он направляется ко входу в бар. Ярко-синие неоновые огни вспыхивают поверх старого кирпича. Это больше обычный бар, чем ночной клуб, поэтому здесь нет огромной очереди и чрезмерного количества вышибал, но возле двери есть один охранник. Лысая голова, обтягивающая черная футболка, из-под которой выпирают мышцы.
Он наклоняет голову, когда видит Мэддокса.
– Здорово, мужик. Смотрел бой в эти выходные?
Мэддокс смеется.
– Да. Хороший бой, хотя я ставил на Грэхема, - Мэддокс делает паузу, рукой потянувшись за моей.
Я слегка поправляю свой лифчик (потому что такое ощущение, что мои сиськи сейчас выпрыгнут) когда рефлекторно беру его за руку. Дерьмо. Жар поднимается от моих ладоней к груди. Должна ли я отпустить? Или это будет слишком очевидно? Двойное дерьмо. Мы входим в бар, все еще держась за руки. Мэддокс крепко сжимает ее, когда ведет нас к сидящими за столом Вульфу, Тэлону, Лизе и Лейле, их стаканы уже пусты.
– А вот и любовнички!
– объявляет Лейла, сияя от радости.
– Иди к черту, - говорю я, скользя рядом с Мэддоксом.
Как только его рука исчезает, я как дурочка начинаю скучать по ней.
Френд-зона.
Мэддокс кладет свою руку мне за спину, как только Лейла указывает на барную стойку.
– Давайте возьмем напитки.
Я снова выскальзываю и направляюсь к бару. Она цепляется своей рукой за мою.
– Что происходит между тобой и Мэддоксом? Выкладывай.
– Что?
– я изображаю невинность.
– Ничего.
– Да… между вами двумя что-то есть. Я не знаю, это странно, - она качает головой, вытягивая барный табурет.
– Чувство, как будто вы знаете друг друга уже много лет.
Я тихонько хихикаю.
– Можно и так сказать.
– Видишь!
– она оборачивается и пялится на меня.
– Выкладывай!
Качаю головой.
– Не сейчас.
Позволяю ей заказать напитки и заплатить за них. У меня нет сил доказывать ей, что я не в настроении напиться, поэтому, решаю, что один напиток не навредит.