Выкуси
Шрифт:
Каждый из присутствующих вампиров легко изъяснялся на десятке языков, но ни один не имел ни малейшего понятия, что за хуйню глаголет их бой.
Увидев, как потягивается Македа, блондин-растафара замер и чуть не уронил бокалы с подноса.
— Ох, сладенькая сестренка, тя Джа любьт, от такой копчушки-печенюшки у мя стояк дредовый, хучь в кальмара тычь той серебрянай сестренкой на «роллс-ройсе», рази не?
Македа сменила позу Ники и посмотрела на Рольфа.
— А?
— По-моему, он сказал, что ему очень понравится надругаться над тобой, как над украшением на капоте автомобиля, — ответил тот, беря с подноса бокал. Поболтал
— Тока памал, братушка, — ответил Кона. Ему вдруг стало трудно удерживать в равновесии поднос и горбиться, дабы скрыть эрекцию, растянувшую его шорты.
Белла тоже взяла бокал и ухмыльнулась, повернувшись к ветровому стеклу, за которым был Город. Перед ними светилась пирамида Трансамерики, чуть правее — башня Койт: она торчала из Телеграфного холма огромным бетонным фаллосом.
Македа плавно скользнула к Коне.
— Разрешить ему меня намаслить, Рольф? Я что, пепельного оттенка?
— Только не ешь его, — ответил Рольф. Он сел в одно капитанское кресло, ослабил пояс кимоно и принялся натягивать на ноги комбинезон из кевлара.
— Затейливо, — произнесла Македа. Сделала еще шажок к Коне, подняла перед собой комбинезон и уронила его. А через секунду обратилась в пар и влилась в костюм — тот надулся, как спасательный плотик в форме девушки. Последний бокал она перехватила в воздухе — Кона покачнулся и рухнул на колени, все-таки выронив поднос.
— Намаслишь меня потом, Кона? — спросила она, воздвигшись над сёрфером, который весь как-то робко съежился.
— Не на, корешок, сияйшь и так уматно. А этот наш со мной намано так мерзавчик. — И он приложил руку к груди, робко глядя на Македу снизу вверх. — Пажалиста.
— Твоя очередь, — произнесла с улыбкой Белла. Губы ее были красны от тунцовой крови.
— Ох, ладно, что ж, — вздохнула Македа. — Но из стакана.
Кона сунул руку в карман шортов, вынул стопку и поднял ее обеими руками над головой, точно буддистский монах, принимающий подаянье.
Македа поднесла большой палец ко рту и проколола его клыком, а кровь сцедила в стопку Коны. Всего через десять капель убрала палец и облизнула его.
— Больше не получишь.
— Ох, махало, [7] сестренка, да возлюбит тя Джа. — Он опрокинул в себя стопку, после чего вылизал всю ее изнутри. Македа смотрела на него и потягивала рыбью кровь. Прошла минута. Эрзац-гаваец по-прежнему вылизывал стекло и сопел при этом так, будто своими руками выбирал якорную цепь. Македа забрала у него стопку.
— Довольно.
— Клопоед, — с отвращением произнесла Белла. Она уже облачилась в комбинезон и выпила завтрак.
7
Спасибо (гавайск.).
— А по-моему — симпатичный, — сказала Македа. — Может, потом и позволю ему меня намаслить. — Она потрепала Кону по дредам. Сёрфер бессмысленно пялился в пространство, раскрыв рот. У него текли слюни.
— Только не ешь его, — сказал Рольф.
— Хватит уже об одном и том же. Не съем я его, не съем, — ответила Македа.
— Он дипломированный капитан. Он нам нужен.
— Ладно. Не собираюсь я его есть.
Белла подошла и выдернула из прически Коны один дред, которым перевязала свои черные волосы, спускавшиеся
— Клопоед, — повторила она.
Рольф снова стоял у шкафа и щелкал различными деталями вооружения.
— Пора идти. Не забудьте капюшоны, перчатки и очки. Илия говорил, у них есть какое-то солнечное оружие.
— Все иначе, — сказала Белла, выбирая из шкафа продукты высоких технологий и надевая длинный пыльник, который все их прикрыл. — В Макао всего этого у нас не было.
— Лишь бы тебе не было скучно, дорогая, — ответил Рольф.
— Терпеть не могу кошек, — сказала Македа, натягивая перчатки.
18
Carpe noctem [8]
Марвин
Большой и рыжий пес-труполов Марвин свою работу сделал. Сел и гавкнул, что в переводе с собачьего значило: «Галету».
Девять охотников на вампиров приостановились и огляделись. Марвин сидел перед сараюшкой в переулке Винной страны, за одним особенно неприятным индийским рестораном.
— Галету! — гавкнул он опять. В карри он различал аромат смерти. Он порыл лапой мостовую.
8
Лови ночь (лат.).
— Что он делает? — спросил Хлёст Джефферсон. Он, Джефф и Трой Ли принесли с собой водяные пистолеты «Супер-Мочка», заряженные Средством от Котов-Вампиров Бабушки Ли, прочие Животные тащили на спинах садовые поливалки. Только Густаво считал, что ходить с садовой поливалкой — расовый стереотип, поэтому с собой у него был огнемет. Густаво не выдавал, где он его взял: «Вторая поправка, abr'ones». (Парень, продавший Густаво зеленую карту, прилагал к ней две поправки из Билля о правах, и Густаво предпочел Вторую и Четвертую — право носить оружие и свободу от необоснованных обысков и описи имущества.[сестра его Эстрелла в детстве частенько описывала их имущество. No bueno.] Еще за пять долларов парень добавил и Третью поправку — Густаво купил ее, ибо в Ричмонде и без того жил в четырехкомнатном доме с девятнадцатью двоюродными сородичами, и у них просто не было места размещать на постой еще и солдат.) [9]
9
Третья поправка, часть Билля о правах, гласит: «Ни один солдат не должен в мирное время размещаться на постой в каком-либо доме без согласия его владельца; то же и в военное время, кроме как в порядке, оговариваемом законом». Ратифицирована 15 декабря 1791 г. и явилась реакцией американцев на ненавистный Закон о постое.
— Сигнал подает, — ответил Ривера. На нем была косуха с ультрафиолетовыми светодиодами, и он чувствовал себя в ней полным болваном. — Если он садится и делает вот так лапой, это значит, что он нашел труп.
— Или вампира, — добавил Кавуто.
— Галету, — гавкнул Марвин.
— Он вам мозги трахает, — сказал Трой Ли. — Тут ничего нет.
— Может, в сарае? — сказал Хлёст. — Тут не заперто.
— Ну кому придет в голову чего-нибудь не запирать в таком районе? — поинтересовался Джефф.