Выносливый

Скотт Кайли

— Рано или поздно я бы сама вспомнила. — Я почувствовала, как начинала болеть моя голова. — Мне было шестнадцать. Все совершают ошибки в шестнадцать.

— Тогда какое у тебя будет оправдание за последующие десять лет? — усмехнулся Бен собственной гениальности.

По-сестрински я шлепнула его по руке. И тут же мою ладонь пронзила боль, мускулистый ублюдок. Семья и бывшие — отстой. Возможно, мне стоит вернуться в Нью-Йорк. Из ниоткуда по моей спине пробежала дрожь. Нет. Нью-Йорк — не вариант.

— Уверен, с тобой все будет в порядке, — сказал брат,

погладив меня по голове. Будто бы он не знал, как долго я укладывала свои волосы в аккуратный хвост. Идиот. — Прости, Марта. Я уверен, что ты не позволишь моему ребенку умереть, как той бедной, невинной мышке. Пусть она покоится с миром.

Между тем, нешуточная тревога появилась в глазах матери ребенка.

— С Гибби ничего не случится, обещаю, — сказала я, хватая ее за руку. — Ты же доверяешь мне?

— Конечно. Безусловно. — И это прозвучало неубедительно. Ее встревоженный взгляд не прибавил мне уверенности. Возможно, это плохая идея. Я была чертовски далека от Мэри Поппинс. Даже если я и любила этого ребенка.

— Милая, все будет хорошо. — Бен поцеловал ее щеку и крепче прижал к себе. — Серьезно, расслабься. Мы просто стебемся над Мартой. Но она — взрослая, ответственная женщина, и я буду рядом, если возникнут проблемы. Сэм тоже будет с нами. Вокруг будет полно людей, которые помогут, если что.

— Ладно. — В этот раз ее улыбка, по крайней мере, не выглядела такой испуганной. Жаль, что пришлось упомянуть Сэма, дабы успокоить ее насчет моей неспособности позаботиться о ребенке. Но такова жизнь.

Расправив плечи и выпятив грудь, я выглядела как никогда уверенно.

— Я справлюсь.

2 глава

— У тебя в волосах йогурт.

— Он бросил им в меня. — Опустив плечи, я села на ковер, а по телевизору орало какое-то жуткое детское шоу. — Я не могу с ним справиться. Этот ребенок ненавидит меня.

— Марта, — вздохнул Сэм. — Ему два с половиной года, и он даже не знает тебя. Дай ему шанс.

Тот, о ком шла речь, Гибсон Тандерберд Роллинз-Николсон, зачарованно смотрел на экран, пока мультяшные собаки проводили операцию по спасению. Безумное имя для малыша. Потомки музыкантов явно рисковали получить имя в честь любимого инструмента родителей. Тем временем сотрудник по обеспечению безопасности прислонился к ближайшей стене, скрестив руки на широкой груди. Маленькое полотенце висело на его мускулистом плече, он был одет в спортивный костюм. Думаю, он пользовался частным тренажерным залом.

В доме Бена и Лиззи было предостаточно места. Обширный дом в георгианском колониальном стиле находился в одном из самых фешенебельных районов Портленда. Конечно, бывший бальный зал/крытую баскетбольную площадку превратили в студию звукозаписи и тренировочную площадку для группы. Мой брат действительно заботился только о двух вещах — музыке и семье, поэтому перестройка ничуть не удивила меня. Не то чтобы я рассчитывала, что они будут устраивать большие вечеринки для меня. Те дикие деньки, когда поклонницы,

модели и кинозвезды слонялись вокруг и качались на люстрах, давно прошли. Возможно, это к лучшему.

— Дэвид был прав, я ничего не смыслю в детях, — сказала я, испытывая глубокую жалость к себе. — Если подумать, я провела годы, гоняясь за рок-звездами, потакая каждой их прихоти. Разве это не то же самое? Ну, он ниже ростом и пока не понимает, как выражать свои мысли. Все, что когда-либо делал Мал, это бессвязно бормотал. Иногда мне даже приходилось вытирать слюни с подбородка этого маньяка. По сравнению с ним Гибсон должен быть просто душкой, верно?

— Но это совсем не так?

— Совсем не так.

— Что у тебя с глазом? Он немного красный, — спросил он, наклонившись ближе.

— Что? О, в него тоже попал йогурт, — соврала я, отворачиваясь. — Я натерла его.

— Ах.

Слава богу, мой толстый слой макияжа скрыл остальную часть этого ужаса. Сэм вытащил из коробки салфетку и подошел поближе, рассматривая мои забрызганные молочным продуктом волосы. Пьянящий запах чистого мужского пота наполнил воздух, когда он наклонился. Его серая майка была старой и выцветшей. Но, боже мой, она удивительно справлялась со своей работой, выставляя большую часть его рук на показ. Его кожа блестела, и от этого мой желудок скрутило и сжало. Будто от нервного напряжения. Однако я не была влюблена в этого мужчину. Потому что это было бы глупо.

Его рука потянулась ко мне, и я вздрогнула. Проклятие.

На мгновение рука замерла, и даже искоса я могла почувствовать его пристальный взгляд на своем лице. Он все видит. Конечно, он заметил это. Никакая косметика не скроет от Сэма такие вещи. Какими бы ни были его добродетели и пороки, он хорошо выполнял свою работу. А его работа заключалась в насилии. Он знал, как предугадать и предотвратить его. И все-таки я была твёрдо убеждена не показывать свои слабости. Я лучше буду чрезмерно надменной сукой, чем слабой и раненой бедняжкой.

Пауза окончилась, и рука двинулась дальше.

— Просто вытираю тебя, — сказал он, его голос был глубже океана.

— Да, Я...— Черт. — Спасибо.

Он бережно приподнял густую прядь моих темных волос и протер ее. Его осторожные движения были медленнее, чем обычно. Я проигнорировала то, как слегка нахмурились его брови.

— Может, мне следует начать брить голову, как и ты, — пошутила я, испытывая дискомфорт от слишком напряженного молчания между нами. — Если у него войдет в привычку бросать в меня еду.

Последовало мужское ворчание.

— Держу пари, это сократит время на укладку, и я бы хорошо сэкономила на шампуне.

— Сэм-Сэм-Сэм-Сэм-Сэм. — Гиб бросился ему на спину, обхватив ручонками его толстую шею. Конечно, малыш любил его. Он ненавидел только меня, свою плоть и кровь. Прекрасно.

— Привет, дружище. Ты хорошо себя ведешь?

Гиб с большим энтузиазмом закивал головой, маленький обманщик.

— Тогда почему у бедной Марты в волосах йогурт?

Ребенок лишь пожал плечами.