Вынуждающие обстоятельства

Сильварг Александр

– Проходи.

Я прошел внутрь. На меня никто не обращал внимания, и я по памяти пошел в нужные мне казармы. Долго думал перед тем, как открыть дверь. Решившись, я открыл ее и вошел внутрь. К моему удивлению, внутри на нарах сидел один только Молчаливый.

Он даже не обернулся на шум входной двери. Я негромко позвал:

– Молчаливый?

Лев обернулся и воззрился на меня. В его взгляде не было ничего – ни удивления, ни заинтересованности, ни радости – просто желтый взгляд. После паузы он произнес:

– Нет смысла больше звать меня

Молчаливым, Мирпуд. Я потерял это имя. Теперь меня можно звать по-настоящему, Рассел. Ты что-то хотел?

Я посчитал, что сначала лучше будет узнать некоторые факты, не относящиеся к цели моего визита:

– Рассел, так почему ты скрывался почти десять лет? Зачем было скрывать свое имя? Да и сколько ты вообще ходил в образе Молчаливого?

После раскрытия своей личности лев стал куда более разговорчивым, чем я его знал во время патрулирования:

– Просто надоело все, и решил побродить по свету, обучиться чему-нибудь новому. Вот и все. Еще обучился новым навыками боя, нашел этот топор и вернулся. Но раскрывать свою сущность не хотелось. Поэтому записался простым солдатом в патрульный отряд. К счастью, за десять лет у меня изменилась внешность, и меня никто не узнал. И уже полтора года я для всех был простым воином. Дослужился до сержанта.

– Но что теперь? Останешься служить?

– А Проклятый его знает. Может, останусь, если начальство так рассудит. И пусть даже у меня было звание полковника, но теперь-то я сержант, причем добровольно. Захотят меня в командование вернуть – их право.

Я перешел к цели своего визита. Было боязно, потому что мне придется рассказать Расселу все, что я знал. Оставалось надеяться, что лев отличался порядочностью:

– Я пришел по делу. Я слышал, что ты заработал на этом турнире двадцать пять тысяч?

Рассел поднял взгляд:

– Допустим. И что дальше?

– Вынужден попросить у тебя десять тысяч. Безвозмездно, в кредит – неважно как.

Лев хохотнул:

– Оригинально! А почему я должен?

Я вздохнул:

– Сейчас я тебе объясню. Но у меня к тебе две просьбы.

– Какие же?

– Первое – поверь в мой рассказ, даже если он тебе покажется фантастическим. Второе – об этом разговоре должны знать только мы с тобой. Даже Лассе не говори, я сам расскажу ей все, когда придет время.

Лев посмотрел позади меня:

– Хорошо, начинай, все равно все ушли в таверну праздновать мою победу.

И я рассказал все то же самое, что рассказал Бирну. Единственное, что я пока не рассказал ему (как и Бирну впрочем) – то, что у меня ненастоящее имя. Пришлось даже рассказать, что я владею энглишем.

Рассказ получился достаточно долгим. Когда я закончил, Рассел хмыкнул:

– Уж я-то думал, что я умело шифруюсь. А оказывается, ты делаешь это в разы лучше меня, причем так, что даже мастер Гимеон не знает всех подробностей. А кому еще ты это рассказывал?

– Ты третий. Первый был старейшина Бирн из деревни Ларродаг, где меня и зацапал Пульса. Ему рассказал все, так же как и тебе. Вторым был мастер

Гимеон и Ласса, которая присутствовала при этом. Им я рассказывал все то же, что и тебе. Гимеон еще не знает, что я владею языком Проклятых, а Ласса знает. И никто из них двоих не знает, что я из другого мира.

– Так в итоге, зачем тебе эти десять тысяч?

– Рабовладелец Тарим Ассо продает на помосте одну рабыню, которую он оценил в десять тысяч барра. Она, похоже, служительница культа Проклятых. Она владеет и священным, и энглишем. Она все время повторяла, что ей надо попасть к иерархам Ордена и что ее взяли в рабыни по ошибке. Я думаю, она поможет мне узнать больше о своей персоне. Я хочу узнать, как попасть обратно в свой мир. Гимеону я пока не могу довериться.

– И ты готов довериться неизвестной, которая неизвестно как оказалась в Ландаре, сердце Ордена?

– У меня нет иного выхода, Рассел. Ты можешь мне помочь?

Лев вздохнул и подтянул к себе мешок, стоящий под нарами:

– Отсчитывай десять тысяч.

Только тогда я увидел, что бумажные деньги у них тоже есть, стоило мне только открыть мешок. Посмотрев на льва, я произнес:

– Рассел, у меня принцип не отсчитывать себе из чужих денег. Лучше ты.

Молчаливый спустился на колени и начал отсчитывать нужную сумму.

По прошествии десяти минут передо мной стояла стопки из двухсот монет по пятьдесят барра. Двадцать стопок по десять монет в каждой. Я собрался было забрать их себе, когда Рассел остановил меня:

– Подожди, ты что, потащишь такую гору монет? А если тебя попытаются ограбить? Подожди, я поменяю тебе их на бумажные деньги.

Лев начал по одной собирать стопки и менять их на купюры. Выглядели местные бумажные деньги весьма обычно – бумага с номиналом, водяными знаками и изображением короля. Разменивал он мне их на крупные, пятьдесят барра каждая купюра.

В итоге передо мной выросла внушительная стопка из двухсот купюр. Монеты Рассел кинул в мешок:

– Рассуй их по двум карманам и следи в оба. Не позволяй никому даже на метр подходить к тебе, пока ты не будешь встречаться лично с Таримом. Карманники у нас очень ловкие, воруют даже у рыцарей и магов, так что будь осторожен.

Я быстро разделил стопку на две по сто купюр и сложил их в два разных кармана. Лев похлопал меня по плечу:

– Удачи, Мирпуд. Надеюсь, это все не зря.

– А как мне возвращать тебе эти деньги потом?

Молчаливый махнул лапой:

– А что мне с этих денег-то? Я всегда смогу получить столько, сколько мне нужно. Я и приз забрал-то, чтобы не оскорблять короля. Так бы я все Парфату отдал.

Тепло попрощавшись с Расселом, я пошел к двери, однако на выходе обернулся и спросил:

– А где Ласса?

– Не знаю, вроде ушла в таверну праздновать. Хотя скажу тебе, после твоего исчезновения она стала очень грустной. Никак запала на тебя, а?

Лев беззлобно рассмеялся, а я вышел из казармы и пошел на выход. Ну теперь бы только успеть на помост!