Вынужденный брак
Шрифт:
Ежедневные занятия с реабилитологом тоже помогают укрепить опору и уверенность. Когда месяц назад я пришла в себя и не смогла вспомнить большинство обычных слов, то сильно испугалась. А когда позже обнаружись проблемы с кратковременной памятью и вовсе пала духом. Сразу представила, как меня закрывают в психиатрическую клинику и я больше никогда не увижу ни сына, ни Артема.
Как я тогда плакала! Навзрыд! Хлюпая носом. Только укол успокоительного и заверения врача, что скоро всё восстановится, помогли смягчить принятие новой реальности.
– Может пообедаем вместе? – спрашиваю
– Не успею. Сегодня важная встреча с поставщиками в три часа. Тебя отвезу и помчу на работу.
Я грустно улыбаюсь и утыкаюсь носом в плечо мужа.
– Может я на такси буду ездить в клинику? Обеды пропускаешь из-за меня.
– Не выдумывай. Я сам буду возить тебя, сказал ведь.
– Ладно-ладно, - осторожно целую в щеку Артема, стараясь сильно не отвлекать его от дороги.
Любимый и правда сам настоял возить меня в клинику. Вначале, из-за соображений безопасности – вдруг у Гальки были сообщники, готовые меня добить. Но теперь, когда буря миновала, муж по прежнему сопровождал меня.
Вспомнив про сестру, я отворачиваюсь к окну и в который раз не могу себе объяснить причину своей скорби. Она меня чуть не убила, а я вспоминаю о ней и снова к горлу подступает ком.
– Артём, - резко разворачиваюсь к мужу и он бросает в мою сторону короткий взгляд.
– Эй, ты чего плачешь? – тихо спрашивает муж и сворачивает на ближайшую парковку.
– Не знаю почему, не должна плакать, но реву...
Колганов глушит мотор и вытирает с моих щек ручейки слез.
– Что случилось?
Тон его голоса сейчас больше подходит для общения с нашим мелким сыном, а не для беседы с такой большой девочкой, как я, но мне нравится. Очень. Люблю его нежность и заботу. До мурашек.
– Каждый раз, когда вспоминаю Гальку, я реву. Странно, да?
– Почему?
– Она меня всю жизнь гнобила, шантажировала, убить хотела, а я горюю по ней.
– Мне кажется, что это нормально, - тихо говорит Артем, - это она тебя ненавидела, а у тебя ведь ненависти к сестре не было?
– Нет, я ее боялась, злилась, хотела, чтобы она исчезла.., но не умерла. Это точно!
– Поэтому ты и горюешь. По крови вы с ней не чужие люди и это нормально, что ты грустишь.
– Правда?
– Да.
– Я не мазохистка? Ну знаешь.., те которые боль любят...
– Нет, - слегка улыбается Артем, - ты самая любимая моя девочка, Рита. И ты нормальная. Слышишь? Ты живой человек.
В памяти сразу всплыл разговор с Артемом, когда он сообщил мне, что при задержании сестра погибла. Она попыталась скрыться от полиции и бросилась наперерез оживлённой магистрали, рядом с аэропортом. Возможно она думала, что успеет перебежать или водители успеют нажать на тормоз, но… ее сбила машина. Грузовик. Врач, дежуривший в аэропорту, сразу констатировал смерть.
Я ее не хоронила. Артем организовал похороны, но меня не пустил. К тому же врач строго-настрого запретил процедуру прощания.
– Вам сейчас вредны все нагрузки на психику! Снова хотите полетать? Нет, так успокойтесь.
Я послушала мужа, врача и не поехала.
В ту ночь мы с Артемом долго говорили. Я еще лежала в больнице и он иногда оставался у меня
Как я замуж за него не хотела.
Как радовалась одиночеству.
Как думала, рассчитывала, делала глупости.
Как привыкала к сыну и как горячо привязалась к малышу.
Как жила одна и дико тосковала по семье.
Как полюбила его…
Как бунтовала и ранилась сама и его кусала…
Не упустила ни одной детали.
Заикалась. Вспоминала подходящие слова, но без умолку говорила.
Когда закончила под утро свой рассказ, увидела, что Артем больше не лежит на своей кровати, а сидит на моей. Вначале испугалась, что многие вещи из моего рассказа шокировали его и он пришел выяснять отношения, но…
Он пришел просить прощение. До сих пор не знаю за что, но услышав тогда его слова раскаяния, я обняла его крепко и расплакалась. С души будто грузовик с мешками боли вывезли – настолько мне стало хорошо.
А на следующий день Колганов заявился в палату со священником и в церкви при больнице мы обвенчались. Как он это организовал - не знаю, но коллектив больницы надолго запомнит невесту в белом халате и жениха в спортивных брюках и кофте.
– А когда у Вьюнова первое заседание?
– Здрасти-приехали! Ты решила сегодня всех злодеев вспомнить? – усмехнулся Артем и въехал в наш двор.
– Просто интересно.
– Через неделю, но туда ты тоже пока не пойдешь, Рита. Я скажу, когда нужно будет сходить в суд. Чувствую, заседаний будет много.
– Почему?
Артем паркует машину и разворачивается ко мне.
– Сменим тему, любимая! Сейчас мне куда важнее зацеловать тебя до амнезии. Чтобы ты хоть до вечера забыла о прошлом.
Я киваю и чувствую трепет, когда муж касается моих губ.
– Хочу тебя, - шепчу в горячие губы, - если врач не разрешит нам в ближайшие два дня секс, то я нарушу предписания! И это не обсуждается!
– Ритка! – смеется муж и накрывает мои губы своими.
Еще одна продочка и конец
Глава 54
Глава 54
Дома меня встречают сразу две няни. Одна няня по профессии и призванию – Роза Николаевна, вторая, как она себя называет – вынужденная няня. Мама Артема.
Впервые Лилию Николаевну я увидела в день выписки. Мы зашли в квартиру и к нам вышла Колганова. Постаревшая, с заострившимися чертами лица, но по прежнему в ее взгляде читалось высокомерное превосходство. Домашний костюм женщины никак не сочетался с ее взглядом. Будто королеву одели в масс-маркете у дома. Оказывается, она приехала к нам, когда узнала, что я лежу в коме. Со слов Артема, он был шокирован поступком матери. Раньше он просил у нее помощи, но она всегда отказывалась. Когда меня выписали Колганова-старшая, как ни странно, не покинула квартиру. Более того, Лилия Николаевна спала в комнате Ильи и настаивала, что именно она будет ночью вставать к внуку.