Вынужденный брак
Шрифт:
Пока Артем устраивается рядом, я пытаюсь разобраться с ремнём безопасности, но или волнение такое сильное, или механизм перестал работать – вытащить ремень не могу.
– Помогу.., - раздаётся совсем рядом и в ту же секунду парень переваливается на мою сторону и фиксирует ремень.
После характерного щелчка замка, Колганов не возвращается обратно, а на несколько секунд замирает. Его лицо находится в двух сантиметрах от моего и я окончательно теряюсь. Пульс долбит виски и я сипло шепчу.
– Поехали, а..!
Артем отклоняется и сразу же трогается с места. А меня уже
– Ты наверное хотел обсудить произошедшее на базе? – тараторю я, - так вот… Я понимаю, что то, что произошло было случайностью… Стечение обстоятельств, - нервно хохочу я, - и…. и…. В общем, всё нормально. Ты выпил… захотел общения с девушками. Поля со Светой уже заняты и ты решил подкатить ко мне. Пьяный был, поэтому пришел… Не соображал... Я тоже была выпившая и гроза затуманила мозг… В общем, я не в обиде… Вышло, как вышло. Было кошмарно, но все живы, а значит все нормально. Не заморачивайся…
Слова вылетают автоматной очередью и я с облегчением выдыхаю. Сказала, что хотела и немного полегчало. Хоть дышать нормально стала. Но облегчение длится ровно пять минут. Молчание в ответ снова расшатывает нервную систему и я разворачиваюсь к Артему.
Сосредоточенный взгляд, устремлённый на дорогу, хмурится, но главное его пальцы настолько сильно сжали руль, что побелели. Тоже волнуется?
– Ты ведь никому не рассказывал о ночи на базе? – чтобы заполнить тишину, начинаю я, - лучше не надо говорить ребятам. Наша… ситуация не стоит обсуждения, ведь так? Так?
Колганов снова молчит, а потом резко разворачивает автомобиль на перекрестке. Я не ожидала такого поворота, поэтому бьюсь рукой о бардачок. Пальцы горят, а машина, тем временем, несётся назад к моему дому. Если я не ошибаюсь.
Я снова смотрю на Колганова. Его лицо выглядит ещё мрачнее, но главное он продолжает молчать. Зачем звал поговорить, если говорю я одна?
– Ты хотел поговорить? – нервно спрашиваю у мужчины, но тот снова молчит, - не понимаю, почему ты молчишь. Это ты хотел поговорить, а не я.
Автомобиль Артема резко тормозит рядом со съездом во двор моего дома.
– Высажу тебя здесь, чтобы нас не увидели. Ты ведь этого хотела? Тайны?
Я киваю и пытаюсь освободиться от ремня. Руки дрожат, пипец.
Колганов снова поворачивается ко мне и сам отстёгивает мой ремень. И снова его лицо напротив моего, и снова я пытаюсь отстраниться.
– Я бы и трезвый к тебе пришёл.., - шепчет Артем, глядя мне в глаза и тут же отстраняется.
Ударив ладонями руль, он шумно выдыхает и тихо говорит.
– Беги… тогда . Задолбал тебя, наверное, за эти сутки. Не буду больше отвлекать от дел.
Я механически киваю и торопливо покидаю салон автомобиля.
Глава 11
Глава 11
Первый день в колледже стал для меня самым худшим за последний месяц. И это если учесть, что жилось мне в последний месяц не сладко - Галька упорно пыталась «съесть меня заживо». После увольнения из парка, работу я так и не нашла и по этой причине родственница устраивала каждый день скандал. Пару раз даже доходило до драки. Звонкие пощёчины ярко
– Чёртова приживалка. Лучше бы в детский дом тебя сдала – пользы больше было, - по вечерам кричала в запале сестрица, - мать из-за тебя умерла и отца до гроба тоже ты довела, с*ка.
Я попыталась уйти от тяжелого разговора, но Галька тогда схватила меня за волосы и шлепнула по щеке.
– Куда собралась? На панель? Иди на панель! Где хочешь деньги бери, кормить я тебя не собираюсь. Лучше бы ты при родах умерла, а не мать. Одно зло от тебя, тварюка…
После второй пощёчины мне пришлось ночевать в подъезде. В тот вечер Галька закрыла дверь на два замка, а ключ у меня был только от одного. В детстве сестрица тоже закрывалась на оба замка, если я ей надоедала. Время идет, а Галька становится всё свирепее.
Поправив ворот ветровки и вновь укутав шею шарфом, я обхожу большую лужу и иду к крыльцу колледжа. Для начала сентября на улице довольно холодно, а теплую куртку я так и не успела купить. После увольнения мне даже еду было не на что покупать, а не то что верхнюю одежду. Обычно я могла перехватить деньги у кого-то из друзей, но из-за случившегося с Колгановым, я перестала видиться с ребятами. Уже дважды мне пришлось пропустить общие посиделки у Полинки на даче.
Впервые в жизни я обманывала друзей. Я врала бывшим одноклассникам, что очень занята на работе или устала после трудового дня. Сочиняла разные небылицы, хотя весь месяц я не работала, а только и делала, что обзванивала работодателей нашего городка и ходила на собеседование. По закону подлости меня никуда не брали, но честно сказать об этом друзьям я не могла. Мне было стыдно перед ними. Стыдно не только за ложь, но и за свою несостоятельность. Никогда я себя не чувствовала такой убогой. Словно хуже меня никого и быть не может. Раньше только Галька считала меня ненужным элементом, а теперь и другие люди – работодатели, например – считали меня не достойной даже самой низкооплачиваемой работы. Если бы я открыла ребятам правду, то они тоже могли посчитать меня никчёмной.
В холле колледжа собралось много молодых людей. Сегодня состоится линейка для первых курсов и большая часть студентов уже готова приступить к торжественной части. Это я, как обычно, опаздываю и вместо 10.00, прибежала к 10.10 утра. Я бы пришла вовремя, но Галька остановила меня на пороге и заставила подписать отказную от доли в будущей квартире. Вчера ей позвонил застройщик и сообщил, что на днях выдаст ордер на новую однушку и она засуетилась. Сегодня с утра по-раньше сбегала к подружке-нотариусу и у дверей прижала меня к стенке.
– Быстро подписывай, Ритка. Иначе я перееду одна и ничего ты сделать не сможешь.
Пришлось подписать, настолько она меня достала за месяц.
Развязав шарф, я занимаю место у стены в холле и неожиданно чувствую сильное головокружение. Мир кружится, а к горлу подступает тошнота.
Приложив ладонь ко рту, я с минуту не двигаюсь и жду облегчения. Такое уже случалось позавчера и быстро прошло, поэтому сейчас мне нужно только подождать. Похоже этот месяц вынужденной голодовки здорово отразился на моем самочувствии.