Вынужденный брак
Шрифт:
Во всяком случае, гриппозную температуру в тридцать восемь градусов переносил с трудом, неистово стеная и жалуясь, но, если бы вознаграждением стали наладившиеся отношения с Наташей, героически отболел бы пару недель.
Безмолвно сидел на диване и ждал. Слух обострился до такой степени, что он различал шорохи, доносившиеся от соседей сверху и кашель сбоку, не понимая, как можно жить в подобных музыкальных шкатулках.
Наконец у входа послышались легкие шаги и замок негромко заскрипел, поворачиваясь. Наталья Владимировна вошла
Николай Иванович весь подобрался, готовясь к неприятному объяснению. Выйдя из ванной, она, не заходя в комнату, прошла на кухню. Включила чайник, выложила купленные продукты и только после этого, потягиваясь и зевая, появилась в комнате. И застыла в этой позе, не веря своим глазам.
Он стремительно поднялся ей навстречу, поклонился и любезно, как малознакомому человеку, проговорил:
– Добрый день!
Внезапно ощутив, что на нем зимние ботинки и куртка, выскочил в коридор и скинул их.
Старенькое трюмо, стоявшее в прихожке, отразило несколько всклокоченного мужчину в добротном темно-сером костюме, белой рубашке и при черном галстуке. Вполне комильфо.
Ему захотелось пригладить волосы, но он даже сквозь легкую панику понимал, что хозяйка не поймет, если он примется охорашиваться. Когда он вернулся в комнату, Наталья Владимировна устало сидела в кресле, несколько осоловело рассматривая его, как сбывшийся самый худший из ее ночных кошмаров.
Он сел на диван напротив и непосредственно извинился:
– Прости, Наташа, что я без предупреждения, но ты уж очень хорошо научилась прятаться, вот и пришлось прибегнуть к крайним мерам.
Она всё так же сонно рассматривала его макушку, казалось, ничему не удивляясь. Николай Иванович почувствовал себя этаким стеклянным человечком, не стоящим внимания.
Приосанившись, уже гораздо тверже спросил:
– Ты в порядке, Наташа?
Она кивнула головой, впервые подав признаки жизни. Это его ободрило, и он интимно спросил:
– На самом деле всё? Ты себя так странно ведешь…
От этих слов Наталья Владимировна выпрямилась и сурово посмотрела на незваного гостя. В ее глазах потихоньку разгоралось зловещее зарево пожара. Она только вчера была у своего гинеколога и, услышав, что у нее двадцать недель беременности, до сих пор не могла прийти в себя. Хотя после ночи с мужчиной это не должно было бы стать сюрпризом, но месячные пришли вовремя, и она успокоилась. На второй месяц тоже всё было более-менее в порядке, но вот на третий их не было вообще.
Решив, что у нее наступил ранний климакс, она погрустила, но не слишком. И только когда ее с завидной регулярностью начало тошнить по утрам, забеспокоилась и сходила к врачу. И что теперь делать, не знала. Зло выпалила, надеясь вызвать на этом холеном лице озабоченность и беспокойство:
– Я беременна!
Николай Иванович обмер, но не от страха, на который она надеялась как на средство справедливейшего возмездия,
– Прекрасно!
Она задохнулась от ярости, видя его благодушную физиономию и завопила, забыв, что у ее тонких стен есть уши:
– Что прекрасно?! Мне почти сорок четыре года! В эти годы не рожают!
Он удивился, совершенно не поняв ее запала.
– Почему? Меня мать родила в сорок восемь. Отцу было пятьдесят. И умерла, между прочим, всего год назад. Ей было девяносто семь. Отец тоже не дожил до сотни только два года. У меня в роду все долгожители. Правда, меня в детстве дразнили заскребышем. Но сейчас этого слова, мне кажется, дети и не знают.
Наталья Владимировна зло смотрела на него, всё более свирепея от его непростительной радости.
– Так это когда было! Тогда, наверное, и аборты делать было нельзя! Но я не хочу делать аборт! Это убийство, это аморально!
Он поразился. Она его что, не слышит?
– А кто говорит об аборте?!
Не слушая, она продолжала, крепко сцепив пальцы:
– Я учительница, мне нельзя рожать без мужа, да еще в сорок три года! Какой пример я подаю детям!
В этом он был с ней полностью солидарен:
– Конечно, без мужа нельзя! Нам надо срочно пожениться!
Она вскрикнула, вне себя от волнения:
– Хватит с меня этих вынужденных браков!
Николай Иванович сурово поправил:
– Ничего в этом вынужденного нет! Мы всё равно рано или поздно бы поженились! А тут просто стечение обстоятельств, очень благоприятное, на мой взгляд!
Подскочив, она кинулась к нему с воплями:
– Благоприятное?! Моя изломанная жизнь – это благоприятное стечение обстоятельств?!
Не успел он опомниться, как она довольно ощутимо заехала ему в челюсть и замахнулась, чтобы врезать еще раз, прежде чем он успел перехватить ее руки и прижать к бокам. Тогда она начала лягаться.
Ноги в мягких тапках ощутимого урона нанести ему не могли, но всё же это было довольно неприятно. К тому же он боялся, что она, войдя в раж, сломает себе пальцы на ноге. Пришлось упасть вместе с ней на пол и прижать ее к ковру своим телом.
– Если бы я знал, что мне придется заниматься чем-то подобным, надел бы спортивный костюм. Конечно, у беременных женщин всякие бывают прихоти, но о тяге к вольной борьбе я что-то ни разу не слыхал.
Убедившись, что настойчивые попытки отдубасить виновника ее состояния успеха не имеют, Наталья горестно разрыдалась. Благоразумно придерживая ее во избежание нового нападения, Николай с трудом вытащил из кармана клетчатый носовой платок и сунул ей в руку.
Наталья со злостью высморкалась и мстительно засунула мокрый платок обратно ему в карман. Он только благостно вздернул брови кверху, демонстрируя стопроцентную надежность и покладистость.