Вынужденный союз

АлеХа

Мурса привели в сознание, головную боль сняли, последствия моего неаккуратного знакомства с вспомогательной способностью Мурса тоже купировали. Хоть и временно, но он был в состоянии решать поставленные задачи. Но всё равно, мы спешили с отходом. Попытаться воскресить погибшего, было на порядок важней проверки работоспособности тактики. Её мы можем и в другой раз протестировать.

***

Передача двух заготовок под фабрики для производства нанопасты прошла буднично, в отличие от эпической подготовки к данной процедуре.

Во все девять комплексов, способных использовать криптограммы пятого класса, были направлены письма с просьбой определить двух будущих владельцев

этих «сокровищ».

В письмах было сказано, что данные криптограммы были откопаны нашими «сталкерами» в заброшенном городе, их работоспособность подтверждена ИИ комплекса «Энриувойре». Техническое же оснащение «Энриувойре» не позволяет самостоятельно использовать эти бесконечно ценные трофеи и клан «Продавцы снега» считает бесчеловечным пытаться продать ресурс, жизненно необходимый для нашего общего выживания. Поэтому данный ресурс, а именно, две криптограммы пятого класса, позволяющие на специально подготовленной базе сформировать две фабрики по переработке металлосодержащего сырья в нанопасту в количество десяти тонн в сутки, наш клан передаёт в руки тех, кто сможет им распорядиться наиболее эффективно. А также наш клан просит определить этих счастливчиков самостоятельно и отправить в наш адрес письмо с указанием кланов/комплексов, которые получат эти криптограммы. Письмо должно быть завизировано лидерами всех девяти Комплексов. В противном случае передача будет осуществлена с приглашением всех лидеров всех девяти комплексов. Времени на долгие размышления и дипломатические танцы у медленно вымирающего на Айне человечества нет, и передача будет осуществлена через двое суток после отправки данного письма. Клан «Продавцы снега» подчёркивает, что передача будет абсолютно безвозмездной, без каких-либо условий и обременений.

Данные письма произвели эффект мощного взрыва. Во все стороны полетели ошмётки всего, чего только можно и на поверхность повсплывало всякое.

В первые часы к нам попытались «прорваться» всяческие эксперты, требующие выдать криптограммы для проведения экспертизы «уполномоченными и квалифицированными» лицами. Ещё и на сертифицированном оборудовании.

Бруно с огромным трудом удалось остановить Контролёра от запуска процедуры полной проверки Комплексов, из которых прорывались к нам эти «эксперты» на предмет наличия сертифицирующих и уполномочивающих систем, и, в случае их отсутствия или некорректной работы основного управляющего ИИ, запуска процедуры принудительной консервации Комплекса с полной зачисткой внутренний помещений от всех форм жизни.

У Контролёра от внутренних противоречий при попытках анализа данных требований активировался протокол защиты ИИ от влияния шургов. Другого обоснования данного бреда в электронных цепях просто не нашлось.

А у наших технарей, а следом и всех остальных понимающих, резко убавилось спокойствия при нахождении внутри Комплекса. Не очень комфортно осознавать, что есть такая защитная система, которая в состоянии «зачистить внутренние помещения от всех форм жизни».

Немного позже это недоразумение утрясли и Контролёр, под давлением, пояснил, что запуск данной процедуры возможен только в отношении однозначно захваченного шургами комплекса, а зачистка осуществляется боевыми силами обитателей Комплекса, принудительно запустившего консервацию. Впоследствии законсервированный Комплекс может быть повторно введён в эксплуатацию с обнуленными базами и архивами.

После того, как «эксперты» нахрапом ничего не смогли добиться, в наш адрес пошли письма. С периодичностью, в среднем, письмо в минуту. Целые сутки наши дипломаты разгребали эти шедевры всех возможных жанров. Ответ на все

был один — мы просто дублировали изначальное письмо с постепенно приближающимся сроком безвозмездной передачи криптограмм «всем».

На исходе первых суток к нам пожаловали делегации. Пока не сами руководители, но и не совсем мелкие фигуры.

Так совпало, что примерно в это же время мы вернулись из второго рейда, завалив второго Карателя, потеряв одного бойца и вытащив с того света второго.

Пила, после короткого отчётного совещания, на котором, после длительных и горячих споров, было получено общее согласие, допустила утечку этих фактов. И повторной полной зачистки стаи и ручного воскрешения павшего бойца.

Только самих фактов этих событий. Без каких-либо деталей.

Тем более, что деталей второго события, ручного воскрешения, не знала и большая часть рейда. Даже сам воскрешённый не был в курсе, что прошёл не через обычную процедуру, считая, что его респ сработал штатно, не обращая внимания на временной лаг между моментом смерти и моментом, когда он открыл глаза в медицинском боксе. Тем более ему было не до времени. Он даже то, что умирал, не заметил, настолько там всё быстро было.

В курсе того, что произошло что-то, не вписывающееся в текущую систему координат из присутствовавших в той пещере, были только Варпис, Мурс и Всевид. Варпис понятно, Всевид — тоже тот ещё «Соколиный глаз», от которого не могла скрыться никакая мелочь, а Мурс просто нутром, вернее своим перком, чуял всё, что происходило с моим ареалом. И перезапись он тоже ощутил.

Остальные же считали, что я просто подшаманил и запустил воскрешение в штатном режиме, так как Каратель был убит и его воздействие, на технику в том числе, было нивелировано.

Мы никого не разубеждали, слух был для тех, кто в этом вопросе ориентировался на порядок лучше обычных бойцов и прекрасно понимал, что к чему.

Аккуратно слитая информация быстро дошла до адресатов и делегации свинтили. Примерно пол дня у них ушло на переговоры уже между собой. Что они там пытались поделить, мы могли только догадываться, хотя Пила ходила довольная как слон, и не делилась своими умозаключениями.

А за несколько часов до конца срока к нам пожаловали представители «Единого фронта».

Требование принять делегацию мы получили через Контролёра.

Требование!

Увидев, как меня перекосило, когда я ознакомился со списком членов делегации, Пила настойчиво попросила понаблюдать данную встречу со стороны. И желательно не из соседней комнаты, хотя понимала, что если у меня сорвёт планку, я достану их везде в Энриувойре.

А меня конкретно так переклинило, когда я увидел в списке основного состава полковника Нестерова.

Перед глазами пролетели, уже слегка поистершиеся, но стремительно восстанавливающиеся и наливающиеся краской и эмоциями воспоминания о нашем приватном общении. О его способностях по принуждению и вообще действиях, направленных на решение каких-то своих проблем за мой счёт. С полной уверенностью в своей правоте и безнаказанности.

Конкретно так захотелось ему что-нибудь сделать. Мысли закрутились вокруг того, что я теперь могу, и остановился я только от осознания уже своей полной уверенности в правоте и безнаказанности.

Так нельзя! Именно так, как они — нельзя!

Слепая уверенность в собственной правоте — это фанатизм. А это самое страшное, что может быть для гибкого и развивающегося разума.

Я хорошо помнил папины монологи поздними вечерами, объясняющие очень многое из того, что позже мне встречалось в жизни. Мамины сказки о добре и надежде и папины монологи о непонятном.