Выпаданка (не) обыкновенная
Шрифт:
— Ники, что ты тут делаешь? — я все еще не могла унять дрожь.
— Не мог уснуть, — он горько скривил губы, — хотел поехать в следствие, но сел за руль и задумался. А тут — ты.
Он стоял совсем рядом, не стараясь придвинуться ближе, руки безвольно висели вдоль тела, а его глаза! Кажется, в них потухли все яркие золотые искорки, которые я так люблю!
— Что-то случилось? — спросила я осторожно.
— Ты куда-то хотела поехать тайком? — и вдруг добавил. — К кому-то из своих поклонников?
Что? Он правда считает,
— А ты готов проводить меня к кому-то из ухажеров? — слезы сами собой собрались в уголках глаз.
Ники взглянул на меня и лицо его изменилось. От равнодушия не осталось и следа. Удивление, испуг, а после — решительность.
— Я готов идти за тобой и защищать тебя. — он сделал шаг и провел пальцем по очереди по моим глазам, собирая соленую воду. — куда бы ты не направлялась. Но я не дам тебя в обиду. И не оставлю.
— Правда?
— Правда.
В сумке на боку заворочалась горностайка.
— Тогда отвези меня в один дом. Я плохо знаю дорогу. Нужно будет подождать, пока я вернусь. И очень быстро уехать.
— Хорошо. — он успокаивающе погладил меня по щеке. — Что за дом? Вампира? Чарльза Линея? Дена Розенкранца?
Все еще не верит!
— Нет. — сказала я твердо. — Мне нужно навестить главу клана Бизо.
Увы, моим надеждам не суждено было сбыться. Николя меня за руль не пустил. Но, о чудо, я сидела рядом с ним, на переднем сиденье мобиля. Так что на первое время забыла, что Ники, мой Ники, считает, будто я могла поехать посреди ночи к какому-то легкомысленному мужчине. А то и к оборотню с вампиром! Возмутительно!
Восхитительно! Мобиль шипел, выбрасывал пар и сажу, ругался и весь дышал, как живой организм.
Ники двигал рычаги и дотрагивался до каких-то шестеренок пальцами, пропитанными магией. Эта машина на паровом ходу, приправленная энергией создателя и сидевшего в ней водителя, — она жила, она пела, она ехала вперед без лошади и гораздо быстрее конного экипажа.
За поворотом мы чуть притормозили, я поправила черную шапочку на голове. Без нее мои волосы сразу же закоптились бы.
— Тяжело без гоглов? — спросила Николя, посматривая на мои слезящиеся глаза.
Слезящиеся, но радостные. Я была счастлива, как в детстве!
— Теперь понимаю, почему ты все время в них! — я не смогла сдержать усмешку.
Мы молча выехали в соседний квартал.
— Ники, а ты правда поможешь мне?
— Конечно. — ответил он не раздумывая.
— А если… если бы я сказала, что мне нужно срочно уехать? Например, сегодня.
— Надолго?
— Очень.
Он опасно отвернулся от дороги.
— Если бы ты сказала, что тебе нужно уехать, то я бы спросил тебя, в чем дело. — он вздохнул, поясняя. — И ты рассказала бы мне, что случилось и почему посреди ночи я везу тебя в черном мужском костюме к дому твоего дедушки.
— Ох.
— Джин, ты ничего не хочешь мне…
— А вот если бы я сказала, что не могу тебе рассказать?
— Ну, — протянул Николя Гаро, — если бы ты не могла мне рассказать, то я бы свернул к ратуше, перебудил бы всех и женился бы на тебе прямо сейчас.
Ники улыбнулся и резко повернул за угол. Меня бросило на край сиденья.
— Чтобы между нами не было никаких секретов. — закончил он свою мысль.
“И к утру мы оба будем удобрять розовый куст” — мрачно подумалось мне.
— А если бы я сказала, что не могу остаться? — спросила я после недолгого молчания. — Ты бы, — я набрала побольше воздуха и смелости, — ты бы… поехал со мной?
Мобиль резко затормозил. Николя повернулся ко мне и медленно сказал:
— Джин, мы приехали. Особняк Бизо.
Я молча встала, подхватила с сиденья недовольно шуршащую сумку и вышла, аккуратно притворив дверь.
Глава 16. Часть 4.
Привыкшая к секретным замкам, семейным артефактам и привязке к крови меньше всего я ожидала, что задняя калитка будет попросту не заперта.
Ники привез нас к заднему двору и мы вошли со стороны неосвещенной дорожки. Эрмин скользнула из сумки на землю и тенью прилипла к краю дорожки.
Каким-то неясным чувством я понимала, что она рядом, хоть и не видела ее.
Дверь пропустила меня без вопросов. Стоило взять за ручку, как дом опознал во мне Бизо — ручка отдала тепло в ладонь и дверь неслышно отворилась.
Эрмин скользнула на лестницу для слуг, я последовала за ней на второй этаж.
— Бедная девочка, — услышала я вдруг приглушенный женский голос.
Лестница проходила галереей надо общим залом, где сидела пожилая пара. Женщина вязала, мужчина с серебристыми висками раскуривал трубку.
— Элеонора, мы это уже обсуждали. — устало сказал он.
— Не Грег, — она отложила спицы, — у меня разрывается сердце. Она же ровесница Клары и Гвен! Не понимаю, почему твой дед так к ней суров, бедняжка ничего не сделала, ни в чем не виновата. Да, ее мать…
— Эли, — он подошел и ласково потрепал ее по полечу. — Послушай, если он так поступает, значит так тому и быть, ты же знаешь, у деда сложный характер.
— И все же я так больше не могу, девочки с ней познакомились на балу! Я завтра же поеду к Данае и привезу ее сюда! И не важно, что скажет Георг! Он ее полюбит, вот увидишь!
Эрмин тихонько пискнула, высунувшись из-за поворота.
Я кивнула ей — иду! Хоть здесь и есть, оказывается, люди, которые мне будут рады, но все может измениться, если меня застанут на лестнице посреди ночи в мужском костюме и в сопровождении подозрительно умного горностая.