Выполняя приказ
Шрифт:
Как-то вечером в баре ко мне подошел один десантник из роты Уэстли, будучи "навеселе".
– Капитан, ой, простите, майор, что вы сделали с нашим Уэстли? Милейший был человек. А теперь стал невыносим. Гоняет нас по полигону днем и ночью, в жару и в дождь. Из спортзала часами не вылезаем.
– Радуйтесь, что у вас командиром не я, а добряк Уэстли. У меня вам покой бы только снился. А Джон стал настоящим десантником и из вас таких же сделает.
Через два года капитан Уэстли прикрывал отход своей роты. Десантники успели добежать до капсул и запрыгнуть в них. А Уэстли жег из огнемета гигантских пауков, которые
Он был десантником и погиб, как десантник.
В баре "Виктори", который еще называли баром десанта, вечером шумно и многолюдно. Я предпочитал бывать там в утренние часы. В воздухе не плавают клубы табачного дыма. Редкие посетители не орут и не скандалят. Не гремит музыка. Можно поболтать с барменом, бывшим десантником Веней Петровым. Если смена за стойкой не Венина, он всё равно сидит в баре и, играя на гитаре, поет песни. Но, в последнее время, мне было не до походов в бар. Получив должность командира батальона, я должен был доказать всем, что стою этой должности. И пропадал в батальоне с раннего утра до позднего вечера. Времени оставалось только на сон. А еще надо было готовиться к экзаменам в академию. Училище мне удалось закончить экстерном. Для дальнейшего служебного роста необходимо учиться в академии, хотя бы заочно.
И вот, иду я мимо "Виктори". И в планах у меня ничего очень срочного. Посмотрел на часы. Бар открылся давно, но до вечернего столпотворения еще долго. "А зайду-ка я пропустить стаканчик. Небольшую расслабуху я, вроде бы, заслужил. Дела в батальоне идут неплохо. И только один экзамен сдать осталось".
Толкнул тяжеленную дверь бара. (Десантники смеялись: "Слабаку в "Виктори" не войти"). И сразу оказался в приятном полумраке со свежим кондиционированным воздухом. Бармен, весельчак Мишель, расплылся в улыбке:
– Добрый день, капитан. О, черт! Добрый день, майор. А давно ли были сержантом?.. Что так долго не заглядывали? Длительная экспедиция?
– Длительные хлопоты, Мишель. Рад вас видеть. Мне, как обычно.
Получив высокий стакан, где в смеси джина и тоника плавали кубики льда, я отхлебнул глоток. На эстраде перед микрофоном сидел с гитарой Веня Петров. Хозяин бара приплачивал Вене за то, что он пел для посетителей. При невеликой зарплате, для Вени эти деньги были не лишними. А десантники Венины песни обожали. Отмечая возвращение из очередной экспедиции, придя "в нужный градус", колошматили бутылками и стаканами по столам, скандируя: "Петров, Петрофф, Петроу!!!". Веня не выпендривался, брал гитару и шел на крошечную эстраду. Цветомузыку отключали. Динамики переставали грохотать барабанами и завывать трубами. И, под мастерский перебор гитарных струн из микрофона неслось:
"...И сказал Господь:
– Эй, ключари,
Отворите ворота в Сад!
Команду даю
От зари до зари
В рай пропускать десант."*
И плакали пьяными слезами десантники. И летели на эстраду заработанные потом и кровью купюры. И были готовы за Веню Петрова порвать любого на клочки. После таких дней, хозяин платил Вене премиальные. Венина мечта - к старости заиметь свой маленький домик на Земле, со скрипом ползла вперед. Я знал, что Веня не пьет, не курит и экономит каждый цент. Но
все десантники, оставляющие в баре деньги. Но зарплата у Вени была такой же, как и у
*Слова М. Анчарова
двоих других барменов. Так решил Веня. Или всем троим плати помногу, или Петрову - как остальным. Вот такой человек.
Я поднял вверх раскрытую правую ладонь. Веня кивнул мне головой, руки заняты гитарой. В баре сидела пара солдат, помахавших мне руками. В "Виктори" чины и звания в расчет не шли - все равны.
"Девочки" еще отсыпались после ночной работы, но одна сидела у стойки. Как положено, в форме. Топик, мини-юбка, черные ажурные чулки, Босоножки на высоких шпильках. В "Виктори" десантники редко приводили своих немногочисленных жен. Порядочная девушка сюда, в "вертеп пьяных десантников" не зайдет. Наши "боевые подруги" за ласки брали наличными.
Ко мне, пританцовывающей походкой подходил Роби Свин. Его широкий нос с почти вертикально расположенными ноздрями, напоминал свинячий пятачок. Роби - сутенер. Все девочки в баре - под его началом. Роби хорошо знает всех десантников, осведомлен о делах в бригаде. Кроме сутенерства, он занимается скупкой всяких редкостей и ценностей, которые привозят десантники с других планет.
– Здравствуйте, мистер Иванов,- Роби почтителен. Пьяным "в хлам" меня в "Виктори" ни разу не видели. В среде десантников пользуюсь авторитетом. Девочку беру с разбором, не всякую. Впрочем, мой вкус Роби уже знает. Как и бармен насчет напитков. Поэтому сутенер сразу и направился ко мне. Роби известно, что я не жаден и весьма кредитоспособен.
– Девочка у стойки - именно в вашем вкусе. Только... Она сегодня первый день вышла на работу. Думаю, вы это оцените и не поскупитесь. Все, как вы предпочитаете - русская, высокая, с короткой стрижкой, макияжа почти нет.
– Эх, Роби, денег не жалко, а вот со временем у меня не очень-то...
– Вы подойдите к девочке, поговорите. Ручаюсь, забудете про время. Или я зря тут болтаюсь который год.
С некоторой неохотой, я пошел к концу стойки, который ближе к эстраде. Там и сидела коротко остриженная шатенка. Но не успел подойти к ней. Веня Петров энергично замахал мне рукой, подзывая к себе. С Веней мы дружим давно. А девочка никуда не уйдет. Роби, надеясь на хорошее вознаграждение от меня, ни с кем ее не отпустит. Поэтому сначала я подошел к Петрову. Веня, судорожно схватив меня за рукав, горячо зашептал:
– Серега, я знаю, что ты половину жалования в банк кладешь. Наверное накопилось что-то. Дай мне денег взаймы, я отдам.
Если бы мне в "Виктори" отказали в выпивке и показали на дверь, я удивился бы меньше.
– Что стряслось, Веня? Домик за треть цены предложили?
– Нет,- сейчас Веня юмора не понимал,- видишь, девушка у стойки сидит? Я ее выкупить хочу у Роби.
– Ох, ну, ни хрена себе!!! Ты знаешь, сколько это стоит?