Выпуск 1. Том 2
Шрифт:
Она заговорила первая:
– Ник рассказала мне поразительные вещи. Она, конечно, преувеличивает. Кому придет в голову ее обижать? Разве у нее могут быть враги?
В голосе девушки отчетливо звучало недоверие. Взгляд, который она устремила на Пуаро, едва ли мог польстить моему другу. Я подумал, что девушкам вроде Мегги иностранцы всегда внушают подозрение.
– И тем не менее я уверяю вас, мисс Бакли, все это правда, – негромко ответил Пуаро.
Она промолчала, но на ее лице оставалось прежнее выражение недоверия.
– Ник сегодня
От этих слов по спине у меня забегали мурашки. Что-то в ее интонации поразило мой слух.
– Вы шотландка, мисс Бакли? – не удержавшись, спросил я.
– Мама была шотландка, – ответила она.
Я заметил, что Мегги смотрит на меня гораздо милостивее, чем на моего друга, и подумал, что моим словам она придает больше значения.
– Ваша кузина держится превосходно, – сказал я. – Она решила быть такой же, как всегда.
– Да, наверно, только так и можно, – ответила Мегги. – То есть я хочу сказать, что совершенно незачем выставлять напоказ свои чувства. Только расстроишь всех. – Она помолчала и добавила тихо: – Я очень люблю Ник. Она всегда была так добра ко мне.
На этом наш разговор оборвался, ибо в комнату вплыла Фредерика Райс. На ней был небесно-голубой туалет, в котором она выглядела необычайно хрупкой и воздушной. Вскоре пожаловал и Лазарус, а вслед за ним впорхнула Ник. Она была одета в черное бальное платье и закутана в ярко-красную китайскую шаль изумительной красоты.
– Привет, друзья! – воскликнула она. – Как насчет коктейля?
Мы выпили, и Лазарус, словно приветствуя ее, приподнял фужер.
– Потрясающая шаль, Ник, – сказал он ей. – Старинная, конечно?
– Да, прапрадедушка Тимоти привез из какого-то путешествия.
– Красавица, просто красавица. Другой такой вам больше не найти.
– Теплая, – сказала Ник. – Очень пригодится, когда мы пойдем смотреть фейерверк. И к тому же яркая. Я ненавижу черный цвет.
– А правда, – удивилась Фредерика, – я, кажется, ни разу не видела тебя в черном. Зачем ты его сшила?
– Да так, сама не знаю, – досадливо отмахнулась Ник, однако я заметил, что у нее как-то странно, словно от боли, скривились губы. – Мало ли что мы делаем?
Мы перешли в столовую. Появился некий таинственный лакей, нанятый, очевидно, специально для нынешнего торжества. Еда оказалась довольно безвкусной, зато шампанское было отменным.
– А Джорджа нет как нет, – сказала Ник. – Какая досада, что ему пришлось вчера вечером вернуться в Плимут. Но я надеюсь, что рано или поздно он сможет вырваться. К танцам-то он, во всяком случае, поспеет. Для Мегги у меня тоже есть кавалер. Он, правда, не ахти какой интересный, зато представительный.
В окно ворвался слабый рокочущий звук.
– Проклятые моторки, – заметил Лазарус. – До чего они мне надоели.
– А это вовсе не моторка, а гидросамолет, – сказала Ник.
– Охотно верю.
– Еще бы вам
– Когда вы заведете собственный «мот» [41] , Ник?
– Когда соберусь с деньгами, – ответила она смеясь.
– И тогда, надо думать, сразу отправитесь в Австралию, как эта девушка, как бишь ее?
41
Мот – буквально: мотылек, название легкого двухместного самолета (англ.).
– О, я бы с удовольствием!
– Я преклоняюсь перед ней, – томно проговорила миссис Райс. – Какая выдержка! И в одиночку!
– Я преклоняюсь перед всеми летчиками, – подхватил Лазарус. – Если бы Майклу Сетону удалось облететь вокруг света, он стал бы героем дня, и с полным правом. Чертовски жаль, что он попал в беду. Для Англии это невозместимая потеря.
– Но может быть, с ним ничего еще и не случилось, – сказала Ник.
– Не думаю. Сейчас уже не больше шанса на тысячу. Бедняга шальной Сетон.
– Его всегда называли шальной Сетон, верно? – спросила Фредерика.
Лазарус кивнул.
– У них в семье все были с причудами, – ответил он. – Дядюшка, сэр Мэтью Сетон, тот, что скончался на прошлой неделе, и вовсе рехнулся.
– Тот сумасшедший миллионер с птичьими заповедниками? – осведомилась Фредерика.
– Ну да. Он все скупал острова. И был ужасным женоненавистником. Наверное, в молодости его бросила какая-нибудь девушка, и он нашел себе утеху в естествознании.
– Но почему вы решили, что Майкла Сетона нет в живых? – не унималась Ник. – По-моему, еще рано терять надежду.
– Да ведь вы с ним знакомы! – воскликнул Лазарус. – А я и забыл.
– Мы с Фредди встречали его в прошлом году в Ле-Туке, – сказала Ник. – Он прелесть, правда, Фредди?
– Не спрашивай меня, голубчик. Это ведь был не мой, а твой трофей. По-моему, ты с ним как-то даже поднималась в воздух?
– Да, в Скарборо. Это было потрясающе.
– Вам приходилось когда-нибудь летать, капитан Гастингс? – учтиво обратилась ко мне Мегги.
Я сознался, что все мое знакомство с воздушным транспортом ограничивается путешествием в Париж и обратно.
Внезапно Ник вскрикнула и вскочила.
– Телефон! Не ждите меня – уже и так поздно, а я наприглашала массу гостей.
Она вышла. Я взглянул на часы, они показывали ровно девять. Принесли десерт и портвейн. Пуаро и Лазарус толковали об искусстве. Лазарус утверждал, что на картины сейчас нет никакого спроса. Затем они принялись обсуждать новый стиль мебели и убранства комнат.
Я попытался завязать беседу с Мегги Бакли, но девушка оказалась неразговорчивой. Она с готовностью отвечала, но ни разу не подхватила нить разговора, а тянуть ее в одиночку было для меня непосильной задачей.