Выпуск 1. Том 6
Шрифт:
– А почему вы не говорите?
– Вы как дитя, Мими. Прелестное дитя, – растроганно сказал сэр Чарлз.
– Нет, я не дитя.
– Разве?
– Ну скажите, – нежно прошептала Мими. Сэр Чарлз грустно улыбнулся.
– Ладно, так и быть. Моя фамилия Бидон.
– Нет, правда?
– Клянусь!
– Хм! В самом деле ужасно. Всю жизнь называться бидоном!
– Да, в театре с таким именем карьеры не сделаешь. Помню, в молодости я носился с мыслью назваться Людовиком Кастильони. Но в конце концов остановился на английском имени – Чарлз Картрайт.
– Но Чарлз ваше настоящее имя?
– Да,
– Мими, а если я попрошу вас забыть об этом «сэр»? Называйте меня просто Чарлз.
– Пожалуй.
– Ведь вчера вы же назвали меня Чарлз. Когда.., когда.., думали, что я умер.
– А-а, тогда… – сказала Мими, стараясь придать своему голосу беззаботность.
Сэр Чарлз помолчал, потом вдруг решительно заговорил:
– Послушайте, Мими, так или иначе, а дело, которым мы занимаемся, утратило свое первоначальное содержание, во всяком случае, для меня. Сегодня я особенно это чувствую. Мне кажется, в моей судьбе оно обрело какой-то новый мистический смысл. Надо его распутать, прежде.., прежде чем я примусь за другое. Я даже стал суеверным. Если нам здесь повезет, стало быть, мне и.., в другом повезет. О, Господи! Зачем ходить вокруг да около? Я так часто играл любовь на сцене.., а в жизни, оказывается, совсем ничего не умею… Мими, скажите прямо: я или Мендерс? Мне надо знать. Вчера мне показалось, что я.
– Вы не ошиблись.
– Мими! Мой ангел!
– Чарлз! Чарлз! Нельзя же целоваться на кладбище!
– Можно!
– Так ничего и не узнали, – сокрушенно вздыхала Мими позже, когда они мчались назад, в Лондон.
– Вздор, мы узнали нечто гораздо более важное. Почему я должен думать о каких-то пасторах, о каких-то докторах? Вы, и только вы, занимаете все мои мысли. Моя дорогая, известно ли вам, что я на тридцать лет старше вас? Это не помешает? Вы уверены?
Мими нежно сжала его руку.
– Не говорите чепухи. Интересно, а они что-нибудь разузнали?
– Может быть, и разузнали. Ну и пусть… – Сэр Чарлз стал вдруг необыкновенно великодушен.
– Чарлз, но вы же привыкли во всем быть первым.
Но сэр Чарлз уже расстался с ролью великого сыщика.
– Да, то было прежде. А теперь пусть Усатый играет первую скрипку. Это его хлеб.
– Он и вправду знает, кто убийца? Как вы думаете? Он ведь сам сказал, что знает.
– Скорее всего и понятия не имеет. Просто не хотел ударить в грязь лицом.
Мими молчала. Сэр Чарлз спросил:
– О чем вы думаете, дорогая?
– О мисс Милрей. Она была такая странная в тот вечер. Помните, я вам рассказывала. Она тоже купила газету, где сообщалось об эксгумации, и почему-то все время твердила, что не знает, как поступить.
– Вздор, – весело сказал сэр Чарлз. – Эта женщина всегда знает, как поступить.
– Чарлз, я серьезно! Говорю вам, она была не на шутку встревожена.
– Мими, моя дорогая, ну какое мне дело до мисс Милрей с ее тревогами. Мне ни до кого нет дела, кроме нас с вами.
– И до трамваев тоже? Не хочу стать вдовой, я еще и женой стать не успела!
Они вернулись домой к сэру Чарлзу как раз к чаю. Навстречу вышла мисс Милрей.
– Вам телеграмма, сэр Чарлз.
– Благодарю,
Наступило минутное молчание.
– О! Уверена.., уверена, вы будете очень счастливы! – проговорила мисс Милрей.
В ее голосе прозвучала какая-то странная нотка.
Мими это заметила, но даже не успела осознать свои впечатления. Сэр Чарлз резко к ней повернулся.
– Господи! Мими, посмотрите. Это от Саттертуэйта, – вскричал он, подавая ей телеграмму.
Мими прочла, и глаза у нее округлились.
Глава 13
Миссис де Рашбриджер
Прежде чем отправиться в путь, Эркюль Пуаро и мистер Саттертуэйт повидались с мисс Линден, секретарем покойного сэра Бартоломью Стренджа. Мисс Линден горела желанием помочь им, но, к сожалению, ничего существенного рассказать не смогла. Миссис де Рашбриджер упоминалась в журнале для записи пациентов. И говорил о ней сэр Бартоломью только как о своей больной.
В санаторий они прибыли около полудня. Им открыла взволнованная, с пылающими щеками, горничная. Для начала мистер Саттертуэйт попросил вызвать старшую сестру.
– Не знаю, сможет ли она к вам выйти, – с сомнением сказала девушка.
Мистер Саттертуэйт достал визитную карточку и черкнул на ней несколько слов.
– Пожалуйста, передайте ей.
Их провели в небольшую приемную. Минут через пять дверь отворилась и вошла старшая сестра. Она казалась совсем не такой оживленно-деловитой, как тогда, в первый их визит.
Мистер Саттертуэйт поднялся.
– Надеюсь, вы меня помните, – сказал он. – Мы с сэром Чарлзом Картрайтом приходили к вам вскоре после кончины сэра Бартоломью Стренджа.
– Да, конечно, мистер Саттертуэйт, конечно, помню. Сэр Чарлз еще расспрашивал меня о несчастной миссис де Рашбрижер, подумать только, какое совпадение.
– Позвольте вам представить мосье Эркюля Пуаро.
Пуаро поклонился, и старшая сестра, продолжая говорить, рассеянно кивнула в ответ.
– Не понимаю, вы тут упомянули о телеграмме… Не понимаю, как вы могли ее получить. Какая-то таинственная история. Однако со смертью доктора она, вероятно, не связана? Наверное, это какой-то сумасшедший – только так, по-моему, можно все это объяснить. Кругом полицейские… Просто ужасно.
– Полицейские? – удивился мистер Саттертуэйт.
– Да, они тут с десяти утра.
– Полицейские? – переспросил Эркюль Пуаро.
– Может быть, мы могли бы теперь повидать миссис де Рашбриджер, – начал мистер Саттертуэйт. – Она нас просила приехать.
Старшая сестра его перебила:
– О, мистер Саттертуэйт, значит, вы ничего не знаете?
– Чего? Чего он не знает? – нетерпеливо спросил Пуаро.
– Несчастная миссис де Рашбриджер! Она скончалась.
– Скончалась! – вскричал Пуаро. – Mille tonnerres! [40] Теперь понятно… Понятно. Я должен был предвидеть… – Он осекся. – Как она скончалась?
40
Черт возьми! (фр.)