Выпуск 1. Том 7
Шрифт:
Их взгляды не задерживались на мистере Касте…
Мистер Каст сел за небольшой столик и заказал чай с девонширскими сливками.
Глава 17
Примечательное время
После убийства сэра Кармайкла Кларка дело о загадке ABC достигло наивысшей популярности.
В газетах только и говорилось об этом. Сообщалось о раскрытии различного сорта «тайн». Было объявлено о скорых арестах. Были фотографии каждого человека или места, хоть как-то связанных с убийством. Были интервью с каждым,
Андоверское убийство было приобщено к двум другим.
В Скотленд-Ярде были убеждены, что полнейшая гласность является лучшей возможностью поймать преступника. Население Великобритании превратилось в армию сыщиков-любителей.
«Дейли фликер» вдохновенно выдала заголовок:
«ОН МОЖЕТ БЫТЬ В ВАШЕМ ГОРОДЕ».
Пуаро, конечно, был в гуще событий. Письма, которые он получил, были опубликованы и воспроизведены факсимильно. Его обвиняли в том, что он не предотвратил преступлений, и защищали, говоря, что он вот-вот назовет убийцу.
Репортеры беспрестанно изводили его интервью.
«Что мсье Пуаро говорит сегодня?»
Далее обычно следовало полколонки глупостей:
«Мсье Пуаро пессимистически оценивает ситуацию».
«Мсье Пуаро на пороге удачи».
«Капитан Гастингс, старый друг мсье Пуаро, рассказал нашему специальному корреспонденту…»
– Пуаро, – я готов был зарыдать, – умоляю, верьте мне, я ничего подобного не говорил!
Мой друг мягко отвечал:
– Я знаю, Гастингс, я знаю. Произнесенное слово и напечатанное – какая пропасть между ними. Вот вам способ переиначивания, который полностью меняет смысл.
– Не хотелось бы мне, чтобы вы подумали, что я сказал…
– Вы сами-то не волнуйтесь. Это не важно. Эти глупости могут даже оказать нам услугу.
– Каким образом?
– Хорошо! – сказал Пуаро. – Если наш сумасшедший прочитает сегодняшние газеты, он потеряет всякое уважение ко мне как к противнику. А это уже кое-что!
С другой стороны, Скотленд-Ярд и местная полиция без устали выдвигали различные догадки. Вокруг места преступления были опрошены люди, сдающие квартиры, меблированные комнаты. Внимательно были изучены сотни рассказов людей, которые «видели очень подозрительного человека с бегающими глазами» или с «лицом грешника». Ни одна информация, даже самого неопределенного характера, не была игнорирована. Множество людей были задержаны и опрошены об их действиях в ту злополучную ночь.
Если Кроум и его коллеги работали не покладая рук, то Пуаро казался мне ленивым…
Мы все время спорили.
– А что вы от меня хотите, мой друг? Рабочее расследование – полиция справится с этим лучше меня. Вы хотите, чтобы я бегал взад-вперед, как собака?
– Вместо того, чтобы сидеть дома, как… как…
– Как здравомыслящий человек! Моя сила, Гастингс, в голове, а не в ногах! Всякий раз, когда вам кажется, что я бездействую, я размышляю.
– Размышляете?! – вскричал я. – Разве сейчас время для размышлений?!
– Да,
– Но вы уже наизусть знаете факты трех преступлений.
– Я размышляю не над фактами, а над психологией, над умом убийцы.
– Умом убийцы?
– Точно. Когда я узнаю, на что похож убийца, я узнаю, кто он. Что мы знали об убийце после андоверского преступления? Почти ничего. После убийства в Черстоне? Немного больше. Я начинаю видеть не очертания лица и формы, а очертания ума. Ума, который движется и работает. После следующего преступления…
– Пуаро!
Мой друг бесстрастно посмотрел на меня:
– Да, Гастингс, думаю, наверняка последует еще одно. Многое зависит от случая. Интересно, насколько незнакомец окажется удачлив. Удача может отвернуться от него. Но в любом случае после следующего преступления мы будем знать больше. Преступление сильно обнажает преступника. Изменяйте методы, привычки, а ваша душа обнажится поступками. Существуют беспорядочные приметы, – иногда кажется, будто бы не один – два ума работали, но его очертания прояснятся, я узнаю.
– Кто это?
– Нет, Гастингс, я не узнаю его имени и адреса! Я узнаю, что он за человек…
– А потом?
– А потом я отправлюсь… «на рыбалку». – Пока я глядел, сбитый с толку, Пуаро продолжал: – Понимаете, Гастингс, опытный рыбак точно знает, какого червячка какой рыбке предложить. Я предложу верного червячка.
– А потом?
– А потом? А потом? Вы так же несносны, как и прагматик Кроум с его вечным «неужели?». Ладно, а потом он клюнет. Ну, и мы вытащим его на крючке.
– А тем временем люди гибнут и гибнут…
– Три человека. А ведь около… ста двадцати человек гибнет каждую неделю на дорогах, не так ли?
– Это совсем другое.
– Наверное, это то же самое для тех, кто гибнет. Для остальных – родственников, друзей – да, есть разница; но по крайней мере одно меня радует в этом деле.
– Да, все-таки скажите мне что-нибудь радостное.
– Напрасно вы столь саркастичны. Радует то, что нет и тени вины, брошенной на невинного. Жить в атмосфере подозрения – видеть глаза, смотрящие на тебя, сменяющие выражение любви на ненависть… Это отрава, зловоние. Нет, отравление жизни невинного – этого, по крайней мере, мы не можем приписать ABC.
– Вы скоро начнете оправдывать его, – съязвил я.
– Почему бы и нет? Мы и закончим на сочувствии его точке зрения…
– Браво, Пуаро!
– Боже, я поразил вас! Сначала моя инертность, а потом мои взгляды.
Я покачал головой вместо ответа.
– Все равно, – сказал Пуаро, – у меня есть план, который порадует вас, – он активный, а не пассивный. А также он повлечет много разговоров и практически ни одной мысли.
– Какой план? – осторожно спросил я.
– Выжимка из друзей, родственников и слуг всего, что они знают.