Выпуск 1. Том 8
Шрифт:
— Или если бы шагнул в пустоту, будучи уверенным, что идет по тропе?
— Да.
Потом Бобби рассказал про то, как незнакомец умер, — минут через пять после ухода доктора. На этом мучениям Бобби пришел конец, его отпустили.
А коронеру уже не терпелось покончить с расследованием этого простейшего дела.
Он вызвал миссис Лео Кэймен.
От жгучего разочарования Бобби чуть не задохнулся. Куда подевалось лицо, которое он видел на фотографии, выпавшей из кармана покойного? Да так обманывать умеют только фотографы, с отвращением подумал он. Конечно, фотография была сделана несколько лет назад, но все
Тем временем Амелия Кэймен, проживающая в Паддингтоне, Лондон, по улице Сент-Леонард-гарденз, 17, давала показания.
Покойный, Александр Причард, был ее единственным братом. В последний раз она его видела за день до трагедии, и он тогда объявил ей, что намерен поехать в Уэльс и немного там побродить. Брат недавно вернулся с Востока.
— Как по-вашему, он не был в подавленном состоянии?
— Еще чего. Алекс был всегда веселый, сроду не маялся хандрой.
— А не одолевали его какие-нибудь тяжкие мысли?
— Ой нет! Это уж как пить дать. Наоборот, он радовался предстоящей поездке.
— Денежных.., или каких-нибудь иных затруднений у него в последнее время не было?
— Ну, сказать по чести, про такие дела я не больно знаю, — ответила миссис Кэймен. — Понимаете, он ведь только воротился, а до того мы не встречались десять лет, а писать он был небольшой охотник. Но он приглашал меня в театры и на обеды в Лондоне и пару раз делал подарки — видать, деньжата у него водились, и такое настроение у него было хорошее, нет, сдается мне, ничего его не точило.
— Кто был ваш брат по профессии, миссис Кэймен? Казалось, вопрос слегка ее смутил.
— Да я толком и не знаю. Изыскатель.., так он сам это называл. Он в Англии очень редко бывал.
— Вам не известно ничего такого, что могло бы заставить его наложить на себя руки?
— Ой нет, и ни в жисть не поверю, будто он такое над собой сотворил. Это был несчастный случай.
— Как вы объясните, что у вашего брата не было с собой никакого багажа.., рюкзака?
— Не любил он таскать рюкзаки. Он собирался через день отправлять посылки. Накануне отъезда он отправил посылку с ночными принадлежностями и с парой носок, только в адресе вместо Дербишира указал Дербшир, вот посылка и пришла только сегодня.
— А-а! Это объясняет одно несколько странное обстоятельство.
Миссис Кэймен принялась рассказывать, как с ней связались через фотографа, чья фамилия была обозначена на фотографии, которая была у ее брата с собой. Она вместе с мужем приехала в Марчболт и тут же признала, что это тело брата.
При последних словах она громко шмыгнула носом и заплакала.
Коронер произнес несколько утешительных слов и отпустил ее.
Потом обратился к присяжным. Их задача состояла в том, чтобы точно определить причину смерти этого человека. По счастью, на его взгляд дело это чрезвычайно простое. Нет оснований полагать, будто мистер Причард был чем-то обеспокоен, или огорчен, или находился в таком душевном состоянии, что был способен наложить на себя руки. Напротив, он был в добром здравии и в хорошем настроении,
И возможно, присяжные с ним согласятся, давно пора принять какие-то меры, чтобы не подвергать риску жизнь людей.
Вердикт присяжных не заставил себя ждать.
«Мы считаем, что причиной смерти покойного является несчастный случай, и полагаем необходимым обязать муниципальный совет немедленно поставить ограждение или перила со стороны моря, там, где тропа огибает расселину».
Коронер кивком выразил одобрение.
Следствие было окончено.
Глава 5
Мистер и миссис Кэймен
Когда примерно через полчаса Бобби вернулся домой, оказалось, что он все еще вовлечен в перипетии, связанные со смертью Алекса Причарда, — его хотели видеть мистер и миссис Кэймен, которые сейчас находились в кабинете викария. Бобби направился туда и обнаружил, что отец его храбро, хотя явно без особого удовольствия, ведет с гостями светскую беседу.
— А, вот и Бобби! — произнес викарий с некоторым облегчением.
Мистер Кэймен встал и, протянув руку, пошел навстречу молодому человеку. Крупный, лицо в красных прожилках, он держался с напускной сердечностью, которую изобличали его холодные, с хитрецой глаза. Что до миссис Кэймен, то, хотя ей, пожалуй, нельзя было отказать в некой грубой, дерзкой привлекательности, у нее сейчас было весьма мало общего с той ее фотографией, от былого мечтательного выражения не осталось и следа. Бобби подумалось, что, не узнай она сама себя на этой фотографии, вряд ли ее мог бы узнать кто-нибудь другой.
— Я приехал с женой, — сказал мистер Кэймен, крепко, до боли пожимая руку Бобби. — Сами понимаете, надо было ее поддержать — Амелия, понятное дело, в расстроенных чувствах.
Миссис Кэймен шмыгнула носом.
— Мы зашли с вами повидаться, — продолжал мистер Кэймен. — Ведь брат моей бедной жены умер, можно сказать, у вас на руках. Она, ясное дело, хотела бы услышать об его последних минутах.
— Конечно, — огорченно сказал Бобби. — Ну, конечно.
Он беспокойно хмыкнул и тотчас уловил вздох отца — то был вздох христианского смирения.
— Бедный Алекс, — всхлипнула миссис Кэймен, утирая глаза. — Бедный, бедный Алекс.
— Да, — сказал Бобби. — Просто ужасно.
Он тревожно поежился.
— Понимаете, мне бы надо знать, может, он что напоследок сказал или велел передать, — с надеждой глядя на Бобби, проговорила миссис Кэймен.
— Да, да, конечно, — снова отозвался Бобби. — Только, видите ли, ничего он не сказал и не передал.
— Ни словечка?
Миссис Кэймен смотрела на него разочарованно и недоверчиво. Бобби почувствовал себя виноватым.
— Да.., вот какое дело.., ни словечка.
— Оно и к лучшему, — внушительно произнес мистер Кэймен. — Скончаться в бессознательном состоянии.., без боли.., это по-божески, Амелия.
— Да, выходит, так. По-вашему, он не чувствовал боли?
— Наверняка не чувствовал, — сказал Бобби. Миссис Кэймен глубоко вздохнула.
— Что ж, слава Богу. Я и впрямь надеялась, что он напоследок что-нибудь велел передать, а теперь вижу, так оно лучше. Бедный Алекс. А ведь как он любил попутешествовать.