Выпуск 1. Том 8
Шрифт:
– Что же он кричал? – снова спросил О’Коннор, подступая к самой сути.
– Оскорблял его всячески, – сказала Элси, явно смакуя воспоминания.
– Как, какими словами?
Да когда же эта девица скажет что-нибудь конкретное?
– Ну, я мало что разобрала, – призналась Элси. – Было много длинных слов: «непрофессиональный подход», «воспользовался» – и другие подобные вещи. Я слышала, как он говорил, что добьется, чтобы доктора Робертса вычеркнули из… из Медицинского реестра. [124] Что-то в этом роде.
124
Медицинский реестр – официальный список всех врачей; только числящиеся в нем
– Правильно, – сказал О’Коннор. – Напишет жалобу в Медицинский совет.
– Да, вроде так он и говорил. А миссис продолжала кричать в истерике: «Вы никогда обо мне не заботились. Вы пренебрегли мной. И оставьте меня в покое!» И я слышала, как она говорила, что доктор Робертс – ее добрый ангел. А потом доктор с хозяином прошли в туалетную комнату и закрыли дверь в спальню. И я слышала, он прямо сказал: «Любезный мой, неужели вы не отдаете себе отчета в том, что ваша жена – истеричка? Она не понимает, что говорит. Сказать по правде, это трудный и тяжелый случай, и я бы давно бросил им заниматься, если бы не считал, что это про… про… – ну такое длинное слово, – противоречит моему долгу». Вот что он сказал. Еще говорил он, что нельзя переходить границы, да еще что-то, что должно быть между доктором и больным. Так он немного успокоил хозяина, а потом и говорит: «Знаете, вы опоздаете на работу. Идите лучше. И обдумайте все спокойно. Мне кажется, вы поймете, что вся эта история – ваше заблуждение. А я помою тут руки, перед тем как идти на следующий вызов. Обдумайте все это, старина. Уверяю вас, виной всему – расстроенное воображение вашей жены». Ну а хозяин в ответ: «Не знаю, что и думать». И вышел. И, конечно, я тут вовсю подметала, но он даже не обратил на меня внимания. Я вспоминала потом, что выглядел он плохо. Доктор же довольно весело насвистывал и мыл руки в туалетной комнате, куда проведена и горячая и холодная вода. Вскоре он вышел, саквояж в руках, поговорил со мной любезно и весело, как всегда, и спустился вниз, довольно бодрый и оживленный. Так что, выходит, за ним наверняка греха нет. Это все она.
– А потом Краддок заболел сибирской язвой?
– Да я думаю, она у него уже была. Хозяйка ухаживала за ним очень, но он умер. На похоронах были такие восхитительные венки.
– А потом? Доктор Робертс приходил потом в дом?
– Нет, не приходил. Ну и любопытный! Что это вы так на него? Я вам говорю, ничего не было. Если бы было, он бы на ней женился, когда хозяин умер, ведь верно? А он так и не женился. Не такой дурак. Он ее хорошо раскусил. Она, бывало, звонит ему, только все никак не заставала. А потом она продала дом, нас уволила, а сама уехала за границу, в Египет.
– И вы за все это время не видели доктора Робертса?
– Нет. Она – да, потому что она ходила делать эту, – как это называется? – дезактивацию, что ли… ну, против брюшного тифа. [125] Она вернулась, у нее потом вся рука разболелась от этого. Если хотите знать, он тогда и дал ей ясно понять, что ничего не выйдет. Она ему больше не звонила и уехала очень веселая, накупила кучу платьев, и все светлых тонов, хотя была середина зимы, но она сказала, что там жара и все время будет светить солнце.
125
Брюшной тиф – острое инфекционное заболевание, вызываемое бактерией из рода сальмонелл (лихорадка, сыпь, поражение кишечника).
– Правильно, – подтвердил сержант О’Коннор. – Я слышал, там иногда бывает очень жарко. Она ведь и умерла там. Я думаю, вам и об этом известно?
– Нет. Неужели? Вот не знала. Надо же представить такое! Ей, может быть, было хуже, чем я думала, бедняжечка! – сказала Элси и со вздохом добавила: – Интересно, куда подевались эти ее восхитительные наряды? Там они все чернокожие, им эти платья ни к чему.
– Я понимаю, что вы нашли бы им применение, – сказал сержант О’Коннор.
– Нахал! – возмутилась Элси.
– Что
– И далеко отправляетесь?
– Наверно, за границу, – сказал сержант.
Элси скисла.
И хотя она не знала известного стихотворения лорда Байрона [126] «Я не любил газели милой…», оно очень точно отражало в данный момент ее настроение. Она подумала: «Смешно, по-настоящему привлекательные мужчины всегда готовы сбежать в любую минуту. Хорошо, что у меня есть Фред».
126
Байрон Джордж Ноэл Гордон (1788–1824) – английский поэт-романтик; пэр Англии; член палаты лордов.
Действительно хорошо, ибо внезапное вторжение сержанта О’Коннора в жизнь Элси не оставило неизгладимого следа. Фред, может быть, даже выиграл.
Глава 17
Свидетельство Роды Доз
Рода Доз вышла из «Дебнемза» [127] и стояла, задумавшись, на тротуаре. Лицо ее отражало борьбу. Это было очень живое лицо, выдававшее малейшие оттенки настроения.
В этот момент ее явно одолевали сомнения: «Стоит или нет? А хотелось бы… Но, может быть, лучше не надо…»
127
«Дебнемз» – большой лондонский магазин, преимущественно женской одежды и принадлежностей женского туалета.
Швейцар спросил с надеждой:
– Такси, мисс?
Рода покачала головой.
Полная сияющая женщина, отправившаяся пораньше «прошвырнуться по магазинам ради Рождества», с ходу налетела на нее, но Рода продолжала стоять как вкопанная. Она пыталась принять решение.
Обрывки мыслей проносились у нее в голове.
«В конце концов, почему бы и нет? Она меня просила, но, может быть, она всем так говорит… Из вежливости… В конце концов, Энн не захотела идти вместе со мной. Она ясно дала понять, что хочет пойти с майором Деспардом к поверенному одна… Почему бы ей не сходить? Конечно, трое – уже толпа… И потом, это не мое дело… Неужели мне так хочется увидеть майора Деспарда?.. Хотя он симпатичный… Я думаю, он, наверное, влюбился в Энн. Мужчины не станут себя утруждать, если у них нет… Их доброта – это всегда не просто так…» Мальчик-посыльный наткнулся на Роду.
– Извините, мисс, – сказал он с упреком.
«Ой, – подумала Рода. – Не могу же я проторчать здесь весь день. Вот дура, не могу решиться… Думаю, пиджак с юбкой будут ужасно милы. Коричневый подойдет лучше, чем зеленый? Нет, пожалуй, нет. Ну, идти или не идти? Половина четвертого. Время вполне подходящее, не подумают, будто бы я пришла поесть за чужой счет или еще что-нибудь подобное. Шла мимо и решила заглянуть».
Она решительно перешла через улицу, повернула направо, потом налево по Харли-стрит [128] и наконец остановилась у многоквартирного дома, который миссис Оливер с легкостью окрестила «типичной частной лечебницей».
128
Харли-стрит – улица в Лондоне, на которой находятся приемные ведущих частных врачей-консультантов.
«Ну не съест же она меня», – рассудила Рода и нырнула в подъезд.
Квартира миссис Оливер была на последнем этаже. Служитель в униформе быстро поднял ее на лифте и высадил на нарядный новый коврик перед ярко-зеленой дверью.
«Страх-то какой… – подумала Рода. – Хуже, чем к дантисту. Но надо теперь довести дело до конца».
Розовея от смущения, она позвонила.
Дверь открыла пожилая прислуга.
– Э-э… могу ли я… миссис Оливер дома? – пробормотала Рода.
Прислуга отступила в сторону. Девушка вошла. Ее провели в гостиную, где был полный беспорядок.