Выпуск 1.Том 4
Шрифт:
– Ничего определенного. Внешность у него вполне ординарная. Великое множество молодых людей, похожих на него, разъезжает по стране на поездах, автобусах и велосипедах. Людям трудно вспомнить неделю спустя, видели они определенного человека в определенном месте в среду или в четверг.
Инспектор сделал небольшую паузу.
– Зато у нас имеется довольно любопытная информация от матери настоятельницы одного монастыря. Две ее монахини ходили по домам, собирая пожертвования. Вроде бы они подходили к коттеджу миссис Ланскене за день до ее убийства, но на их стук и звонки в дверь никто не отозвался. Это естественно:
Пуаро задал вопрос, казалось, не имеющий отношения к делу:
– Монахини, которые собирали пожертвования, не возвращались туда в другой день, чтобы попробовать попасть в коттедж?
– Возвращались – примерно через неделю. По-моему, в день дознания.
– Да, – кивнул Пуаро. – Все сходится.
Инспектор Мортон с любопытством посмотрел на него:
– Откуда такой интерес к монахиням?
– К ним привлекали мое внимание, хотел я того или нет. Не забывайте, инспектор, что монахини приходили в коттедж в тот день, когда там оказался отравленный свадебный пирог.
– Но вы же не думаете… Что за нелепая идея!
– Мои идеи никогда не бывают нелепыми, – сурово произнес Эркюль Пуаро. – А теперь, mon cher, я предоставлю вам возможность расспрашивать присутствующих и расследовать покушение на миссис Эбернети, а сам отправлюсь на поиски племянницы покойного Ричарда Эбернети.
– Только будьте осторожны, разговаривая с миссис Бэнкс.
– Я имею в виду не миссис Бэнкс, а другую племянницу.
Пуаро обнаружил Розамунд на скамейке у ручейка, который стекал вниз миниатюрным водопадом и бежал дальше сквозь заросли рододендронов. Она сидела, глядя на воду.
– Надеюсь, я не потревожу Офелию? – сказал Пуаро, садясь рядом с ней. – Возможно, вы учите роль?
– Я никогда не играла Шекспира, – ответила Розамунд. – Правда, однажды сыграла Джессику в «Венецианском купце». Паршивая роль.
– Тем не менее она не лишена пафоса. «Я никогда не радуюсь, слыша звуки музыки». Какое бремя пришлось нести бедной Джессике – дочери всеми ненавидимого и презираемого еврея. Какие сомнения, должно быть, терзали ее, когда она прибежала к своему возлюбленному с отцовскими дукатами. Джессика с золотом – это одно, а Джессика без золота – совсем другое.
Розамунд обернулась и взглянула на него.
– Я думала, вы уехали, – с упреком сказала она, посмотрев на часы. – Уже начало первого.
– Я опоздал на поезд, – объяснил Пуаро.
– Почему?
– Вы думаете, я сделал это намеренно?
– Полагаю, что да. Вы ведь очень пунктуальны, не так ли? Если бы вы хотели
– Ваша логика восхитительна. Вы знаете, мадам, что я сидел в маленькой беседке, ожидая, что вы, возможно, нанесете мне визит?
Розамунд уставилась на него:
– Зачем мне это делать? Вы ведь попрощались со всеми нами в библиотеке.
– Совершенно верно. А вы ничего не хотели мне сказать?
– Нет. – Розамунд покачала головой. – Мне нужно было подумать о многих важных вещах.
– Понимаю.
– Я не часто думаю, – продолжала Розамунд. – Это кажется мне пустой тратой времени. Но важно спланировать свою жизнь так, как тебе этого хочется.
– Именно этим вы и занимались?
– В общем, да… Я пыталась принять решение насчет кое-чего.
– Насчет вашего мужа?
– В некотором смысле.
Помолчав, Пуаро сообщил:
– Только что прибыл инспектор Мортон – полицейский офицер, расследующий обстоятельства гибели миссис Ланскене. Он собирается выяснить у всех вас, что вы делали в тот день, когда ее убили.
– Понятно. Алиби, – весело отозвалась Розамунд. Ее красивое лицо осветила озорная улыбка. – Майклу придется нелегко. Он думает, будто я не знаю, что тогда он был с той женщиной.
– Откуда вы знаете?
– Это было ясно по тому, как он сообщил, что идет на ленч с Оскаром. Майкл говорил нарочито небрежным тоном, слегка наморщив нос, – он всегда так делает, когда лжет.
– Я искренне рад, что не женат на вас, мадам!
– А потом я, конечно, сама проверила это, позвонив Оскару, – продолжала Розамунд. – Мужчины всегда так глупо врут.
– Боюсь, ваш муж не всегда вам верен? – рискнул спросить Пуаро.
Розамунд не стала возражать:
– Далеко не всегда.
– Но вас это не тревожит?
– В некотором отношении это даже забавно, – ответила Розамунд. – Иметь мужа, которого все женщины хотят от тебя увести. Я бы не хотела быть замужем за человеком, который никому не нужен, – как бедняжка Сьюзен. Ее Грег абсолютно никчемен!
Пуаро внимательно смотрел на Розамунд.
– А если бы кому-то удалось увести от вас мужа?
– Не выйдет, – усмехнулась Розамунд. – Тем более сейчас.
– Вы имеете в виду…
– Не сейчас, когда мы получили деньги дяди Ричарда. Майкл, конечно, порядочный бабник – а эта Соррел Дейнтон не прочь заграбастать его целиком и полностью, – но театр для него превыше всего. Теперь он может не только играть, но и сам ставить пьесы. Майкл честолюбив и по-настоящему талантлив. Не то что я. Мне нравится играть, но я бездарь, хотя и выгляжу приятно. Нет, теперь я уже не беспокоюсь из-за Майкла. Ведь это мои деньги.
Ее глаза спокойно встретили взгляд Пуаро. Он думал о том, как странно, что обе племянницы Ричарда Эбернети влюбились в мужчин, которые не способны ответить им тем же. При этом Розамунд была очень красива, а Сьюзен – привлекательна и сексапильна. Сьюзен нуждалась в иллюзии, будто Грегори любит ее, и цеплялась за эту иллюзию. Розамунд, напротив, не питала никаких иллюзий, но твердо знала, чего хочет.
– Все дело в том, – сказала Розамунд, – что я должна принять важное решение относительно будущего. Майкл еще не знает… – На ее губах мелькнула улыбка. – Он узнал, что в тот день я не ходила за покупками, а Риджентс-парк вызывает у него сильные подозрения.