Выпуск 2. Пьесы для небогатых театров

Шприц Игорь

АСЯ. Только по конечностям. В твои трудно будет попасть.

АНДРЕЙ. Я постараюсь не двигаться. ( Рассматривает пистолет, направляет его на Асю.) Стой, стрелять буду!

АСЯ. Стою.

АНДРЕЙ. Стреляю… ( Целует Асю.)

АСЯ. А ты хорошо целуешься.

АНДРЕЙ. Разве можно целоваться плохо?

АСЯ. Еще как… ( Целуются.) Князев, пожалей меня, я ведь не железная…

АНДРЕЙ. Ты

внучка железного Феликса… ( Целуются.)

АСЯ…мы же хотели остаться друзьями…

АНДРЕЙ. Не было такого уговора…

АСЯ( вырывается). Не надо больше, Андрей… Расскажи лучше о себе…

АНДРЕЙ. Чего там говорить — статья девяносто третья, от семи до пятнадцати с конфискацией последних штанов!

АСЯ. Перестань!.. ( Смотрит бумаги.) Что ты все время считаешь?

АНДРЕЙ( подходит к окну). Иди сюда.

АСЯ. А приставать не будешь?

АНДРЕЙ. Буду.

АСЯ. У меня минус три. Не смотри. ( Надевает очки.) Я очень некрасивая?

АНДРЕЙ. Ты просто прелесть… ( Целует Асю.)

АСЯ. Ты про звезды обещал!

АНДРЕЙ. Вон видишь, над вышкой с часовым — крупная звезда, а слева мелкие?

АСЯ. Вижу…

АНДРЕЙ. А между ними темно.

АСЯ. Темно…

АНДРЕЙ. А там — в темноте — далеко-далеко, шаровое скопление звезд, миллиона три, а в нем двойная звезда — большая красная и маленькая голубая. Они крутятся вместе и не знают, что я за ними подсматриваю… Я слушаю шорох этих звезд.

АСЯ( смеется). Шорох звезд — это у блатных трусость называется. И о чем они тебе шепчут?

АНДРЕЙ. Они хотят встретиться вот уже несколько миллионов лет…

АСЯ. А когда встретятся?

АНДРЕЙ. Погибнут…

АСЯ. Совсем?

АНДРЕЙ… и вспыхнет новая звезда…

АСЯ. А когда?

АНДРЕЙ. И нас не будет, и человечества не будет…

АСЯ. Грустно… Давай спать, Князев. Уже светает. Постой здесь, я разденусь.

Ася уходит за ширму, раздевается и ложится в постель. Андрей стоит у окна.

АСЯ. Шер-Хан не придет. Иди ко мне.

Андрей раздевается и ложится рядом с Асей.

АСЯ. Милый… Милый, милый, милый…

АНДРЕЙ. Я люблю тебя…

МОНОЛОГ ВТОРОЙ

Я стесняюсь людей… Я их всегда стеснялась. Когда я выходила к доске, это еще в школе, я хорошо училась, особенно я любила литературу… И учительница любила меня. Когда я выходила к доске, у меня перехватывало горло, я не могла говорить, когда чьи-то глаза на меня смотрят… Мне и сейчас трудно говорить, когда вы на меня смотрите… Она понимала это, она была хорошая учительница. Она одной мне разрешала отвечать урок, повернувшись лицом к доске, вот так. ( Поворачивается спиной к зрителям.)

«Только говори чуть громче», — просила она. Все смеялись, потом привыкли… И я привыкла видеть все спиной, не смейтесь… Два раза это спасало мне жизнь. Один раз это была машина, а второй раз это был человек. Они хотели убить меня, по глупости. Но не получилось. Поэтому я ничего и никого не боюсь. Я только боюсь встреч с моей учительницей… Она почему-то не может простить мне мою работу. Конечно, она интеллигентный человек, она здоровается со мной, расспрашивает о жизни, но я-то вижу, что она мучается, видя меня… Чтобы она не мучилась, я делаю вид, что не вижу ее. Мне легко это сделать, я близорукая. Я слишком много читала лежа, и испортила себе глаза. Но я не жалею. Без очков мир намного лучше, он такой пятнистый и расплывчатый… Все краски мягкие и нет резких переходов. У всех людей чистые, красивые лица, и на одеждах не видно никакой грязи… Это мой мир, и, пожалуйста, не входите в него без моего разрешения…

Картина шестая

Канун Нового Года. Андрей наряжает настоящую новогоднюю елочку.

Две кровати, до того стоявшие раздельно, теперь образуют одну большую супружескую постель. Иногда, с игрушкой в руке, Андрей подходит к столу и пишет — или считает. Дверь открывается, и в камеру просовывается голова, а затем появляется и вся Ася. Она в шинели, шапке-ушанке, раскрасневшаяся, прямо с мороза.

АСЯ. А в этой камере есть маленькие дети?

АНДРЕЙ. Есть!

АСЯ. А ты кто — мальчик или девочка?

АНДРЕЙ. Не знаю. А ты кто — Дед Мороз или Снегурочка?

АСЯ. Я Снегурочка и люблю послушных мальчиков. Тебя как зовут?

АНДРЕЙ. Андрюша, статья девяносто третья!

АСЯ. Доигрался! Не слушался старших! А сейчас ты не нарушаешь правила внутреннего распорядка?

АНДРЕЙ. Никогда!

АСЯ. Вижу, что ты послушный мальчик и не склонен к побегу! Расскажешь стишок — получишь подарок.

АНДРЕЙ. Стих!

Посадили злые люди маленького мальчика, Не виновного ни в чем до кончика до пальчика! Стережет его весь день страшная охранница, Ну, а ночью соблазняет девица-красавица!

АСЯ. Молодец! Вот тебе подарок! ( Целует Андрея.)

АНДРЕЙ. И это все?

АСЯ. Остальное после двенадцати Дед Мороз! А мне что?

АНДРЕЙ. После двенадцати — массовый побег.

АСЯ. Тьфу на тебя! Кавалер, помогли бы даме снять шинель…

Ася уходит за ширму переодеваться к столу. Андрей выкладывает продукты, достает музыкальную шкатулку.

АНДРЕЙ. Слушай, а как она работает?

АСЯ. Зажги свечечку, и там все закружится и заиграет. И елочку зажги. Я хочу праздника…

Зажигается елка, свечка, и музыкальная шкатулка играет нежную мелодию, например «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин! Ах, мой милый Августин, все пройдет, все!» Из-за ширмы в вечернем платье выходит Ася.