Выпуск 3. Новая петербургская драматургия
Шрифт:
ПОЛУКИКИН. Нет. Нет. Я постою.
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Ну тогда и я встану. ( Встает.) Что-то круто вы с сыном… Можно ли так?.. Не по-людски.
ПОЛУКИКИН. А ты слышал, ты слышал, как он?
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. А сам? Сам какой пример подаХешь? Где мудрость твоя?
ПОЛУКИКИН. Про тебя вспоминал… Бомж, говорит… И еще… слышал, как назвал?..
ФЕДОР КУЗЬМИЧ( весело).
ПОЛУКИКИН. Если бы… Нет… Нет, Федор Кузьмич, он в другом смысле…
ФЕДОР КУЗЬМИЧ( возвращаясь из кухни с двумя тарелками). Значит, я сам виноват, если так обо мне люди думают. ( Ставит тарелки на стол.) А вот бомж… глупое слово… ничего не скажу.
ПОЛУКИКИН. Ужасно глупое…
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Как медный таз по фанере: бомж!.. бомж!.. бомж!.. ( Опять уходит на кухню.)
ПОЛУКИКИН. Он мой черный человек. Черный человек — сын мой! Он изводит меня. Он пьет мою кровь.
ФЕДОР КУЗЬМИЧ( возвращаясь из кухни со сметаной и хлебом). Нельзя так говорить, нельзя!.. Как же это по-английски-то будет?.. ( Вспоминает.) Забыл. ( Ставит на стол.) Вот он тебе обед приготовил, ты хотя бы спасибо сказал? Нет, скажи мне, ты сказал спасибо?.. Ему?
ПОЛУКИКИН. А я просил?
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Ах вот оно как!.. Мы гордые!.. Не просили!.. Сядь. Сядь за стол!
Виталий Петрович садится за стол.
Если ты в яму вниз головой кувырнулся, это еще никакая не доблесть. Тоже мне герой… забинтованный!
ПОЛУКИКИН. Федор Кузьмич, уж из твоих уст…
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Молчи! Сиди!.. И думай. ( Уходит на кухню.)
Виталий Петрович сидит понурый.
Федор Кузьмич возвращается с кастрюлей в руках.
Осторожно. Горячий. ( Ставит на стол.) Или не будешь есть борщ? Может, в уборную вылить?
ПОЛУКИКИН. Ну зачем же так-то?
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. То-то. ( Разливает по тарелкам.) Наваристый. Помню, под Костромой мне хозяйка, пристанодержательница, знаешь, с чем?.. с копченой уткой борщ приготовила, я ей крышу крыл… и дрова пилил… вот борщ был!.. всем борщам борщ!.. Тебе сколько сметаны?
ПОЛУКИКИН. Ну… одну.
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Одну так одну. ( Кладет одну ложку.)
ПОЛУКИКИН. Спрашиваешь.
Убедившись, что Виталий Петрович держит ложку более менее уверенно, Федор Кузьмич приступает к еде.
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Класс!
ПОЛУКИКИН. Кайф!
Едят.
Виталий Петрович ест как придется — в силу состояния рук. Федор Кузьмич ест не торопясь, со значением, степенно. Каждая ложка ему в радость.
Виталий Петрович глядит на Федора Кузьмича влюбленно.
ПОЛУКИКИН( ласково). Джон…
ФЕДОР КУЗЬМИЧ( опустив ложку). Я тебя, Петрович, просил не называть меня Джоном. Я не Джон. Я ФЕДЕР КУЗЬМИЧ.
Едят.
ПОЛУКИКИН. Федор… Федя… ФЕДЕР КУЗЬМИЧ.. ну разреши мне, хотя бы когда мы вдвоем, Джоном тебя называть…
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. А потом ты при посторонних ляпнешь.
ПОЛУКИКИН. Не ляпну! Честное слово, не ляпну!
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Знаю тебя, не выдержишь.
ПОЛУКИКИН. Пожалуйста. Вот увидишь, я выдержу!
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Ну смотри… Под твою ответственность.
ПОЛУКИКИН( просияв). Джон… Джон…
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Ну что заладил?.. Федор Кузьмич я.
ПОЛУКИКИН. Джон…
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Ешь с хлебом. Помочь?
ПОЛУКИКИН. Что ты, Джон!.. Еще бы не хватало, чтобы ты меня из своих рук хлебом кормил!..
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Почему бы не покормить, раз ты калека такой. Я рук себе не ломал и не вывихивал.
ПОЛУКИКИН. Джон, у тебя даже акцента ни капельки нет. Исчез…
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Столько лет по Руси хожу, в самой гуще народа…
ПОЛУКИКИН. Джон…
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Ну что тебе?
ПОЛУКИКИН. Спасибо, Джон, что ты есть.
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Вот только давай без этого.
Едят.
ПОЛУКИКИН. Джон, а ты разве не вегетарианец?
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Как ты сказал?
ПОЛУКИКИН. Ты разве не вегетарианец, Джон?
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. Да я и слова такого не знаю.
ПОЛУКИКИН. Ну, рассказывай — не знаешь!.. Я же помню, вы с Полом тогда увлекались…
ФЕДЕР КУЗЬМИЧ. С кем?
ПОЛУКИКИН. С Полом, с Маккартни…