Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой
Шрифт:
САША. Надеюсь, что нет.
ПАВЕЛ. Да. Мне так кажется. Но что поделаешь! Видно, я ничего не могу изменить. Это — не в моих силах, что бы я ни делал.
САША. Павлик, давайте не будем об этом говорить.
ПАВЕЛ. Хорошо. Только вы не грустите. Вам нельзя грустить. Поверьте, нет повода. Я вас развеселю. Попробую. Знаете, я умею показывать карточные фокусы. У вас есть карты?
САША. Кажется, есть.
ПАВЕЛ.
САША. Сейчас я поищу. (Выходит в соседнюю комнату.)
Другая дверь осторожно открывается, входит мама.
МАМА. Шурочка… А где Шурочка?
ПАВЕЛ. Она пошла за картами.
МАМА. За картами? В каком смысле?
ПАВЕЛ. За игральными картами.
МАМА. Вы… хотите погадать?
ПАВЕЛ. Нет. Я хочу показать фокусы. Я это хорошо делаю. Вы не хотите посмотреть?
МАМА. Я не совсем поняла. Вы будете показывать карточные фокусы?
ПАВЕЛ. Да.
МАМА. Ах так! Ну конечно, боже мой, конечно! Что бы человек ни делал, если он умело это исполняет… (Выходит.)
Входит Саша.
ПАВЕЛ. Александра. Не двигайтесь!
Саша остановилась.
Какая вы красивая. Луч света попал вам в глаза, и они совершенно прозрачные, как янтарь… Это так красиво.
САША. Господи! Как вы меня испугали! Неужели вы думаете, что можно говорить все, что взбредет в голову, вот так, открытым текстом? Я вам не советую это делать, Павлик. Иначе вы будете производить отталкивающее впечатление на окружающих. Кое-что нужно оставить при себе. Вот вам карты.
ПАВЕЛ. Извините, пожалуйста. Сейчас я сначала прорепетирую. (Тасует карты.)
САША. Не обижайтесь, Павлик. Лучше, я вам скажу это, чем кто-нибудь другой. Правда?
ПАВЕЛ. Конечно.
САША. Вообще, я рада вам, Я рада, что мы поняли друг друга. Ну что? Получается?
ПАВЕЛ. Сейчас. Нужно разогреть руки. Это почти эстрадный номер. Сейчас.
САША. Вы не обижайтесь, что я встретила вас так. Я ведь очень устаю на работе. И еще я не люблю бессмысленных разговоров. Это так тяжело. О чем говорить?
ПАВЕЛ. Странно. Сейчас плохо получается. У меня дрожат руки.
САША. На работе тоже приходится много говорить. А что толку? Чаще всего в служебных делах нет никакого взаимопонимания, а
ПАВЕЛ. О! Это я очень хорошо знаю.
САША. Только считанные люди не понимают, нет, а пытаются понять тебя. А ведь общаешься со многими.
ПАВЕЛ. Я, кажется, готов. Задумайте три карты.
САША. Хорошо, тройка, семерка, туз.
ПАВЕЛ. Нет, вы про себя задумайте.
САША. Хорошо.
ПАВЕЛ. Вот я тасую колоду. Следите внимательно.
САША. Возможно, на вашей работе это не так уж и важно, но у нас… Мы ведь общаемся с детьми, и если не будет взаимопонимания между взрослыми…
ПАВЕЛ. А это возможно?
САША. А разве нет?
ПАВЕЛ. Нет, я ничего не утверждаю. Я только спросил… Теперь снимите. Я сейчас делю колоду на три части. Вы помните, что вы задумали?
САША. Да. Но я вас не поняла… Взаимопонимание необходимо. Бедхудов говорит, что это наша единственная обязанность, единственный долг: как минимум, понимать друг друга, если мы хотим научить чему-то молодое поколение. Он говорит, что все остальное приложится, что все остальное — это дар божий. (Вдохновенно.) Мы должны собрать воедино все приобретенное нами, все знания, все успехи и передать им. И поэтому мы должны быть заодно. Бедхудов говорит, что иначе мы проиграем, что иначе это новое поколение зачеркнет нас, переступит через наши понятия, категории и пойдет дальше. Он говорит…
ПАВЕЛ (тихо). Вы любите его, Саша?
Входит Люба.
ЛЮБА. Привет.
САША. Привет. (Идет к пианино.)
ЛЮБА. У вас пир?
САША (играя гаммы). У нас пир.
ЛЮБА. И карты? С ума сойти! (Разглядывает Павла.) Ваша фамилия Фазаньев?
ПАВЕЛ. Нет, Фарятьев. Павел Фарятьев.
ЛЮБА. А я Люба. Как вы находите, я похожа на Шуру?
ПАВЕЛ. Нет, не совсем. Вернее, совсем не похожи.
ЛЮБА. Странно. А ведь единоутробные сестры.
САША. Люба, не ломайся.
ЛЮБА. А я не ломаюсь. Она меня роняет в ваших глазах. Почему? Как вы думаете?
Входит мама.
МАМА. Люба, ты почему здесь? Ты почему не в кино?
ЛЮБА. А мне здесь интересней. И я как раз сейчас есть хочу.