Выпуск II. Том 9
Шрифт:
— В четыре я пошла пить чай.
— В чайную палатку?
— Да.
— Там было много народу?
— Очень.
— Не видели ли вы там кого-нибудь из знакомых?
— Да, в толпе мелькнуло несколько знакомых лиц. Но я ни с кем не разговаривала. Боже, как мне хотелось пить! Ну вот, это было в четыре часа, а в половине пятого я уже опять сидела в своей палатке. Господи, чего я только не наобещала посетительницам! И мужей-миллионеров, и успехов в Голливуде, и Бог знает еще чего. Нагадать просто путешествие по морю или твердить всем «бойтесь прекрасной
— А что же происходило в течение этого получаса, когда вы отсутствовали? Ведь, наверное, были еще желающие узнать свою судьбу?
— Я повесила у входа табличку: «Буду в половине пятого».
Инспектор сделал пометку в блокноте.
— Когда вы в последний раз видели леди Стаббс?
— Хэтти? Ну.., даже не знаю. Когда я вышла из палатки, чтобы пойти попить чаю, она была где-то рядом, но мы с ней не разговаривали. Ну а потом я ее не видела. Мне только что сказали, что она куда-то исчезла? Это правда?
— Да.
— Ничего страшного, — беззаботным голосом успокоила его Салли Легг. — Понимаете, у нее на чердаке не все в порядке. Я думаю, ее просто испугало это убийство.
— Благодарю вас, миссис Легг.
Миссис Легг бодро направилась к выходу и в дверях столкнулась с Эркюлем Пуаро.
Уставившись в потолок, инспектор рассуждал вслух:
— Миссис Легг говорит, что находилась в чайной палатке с четырех до половины пятого. Миссис Фоллиат говорит, что с четырех часов тоже там была — помогала разливать чай, но миссис Легг там не видела. — Потом, немного подумав, продолжил: — Мисс Бруис говорит, что леди Стаббс попросила ее отнести Марлин Таккер пирожные и фруктовую воду. Майкл Уэйман уверяет, что такая заботливость леди Стаббс совершенно не свойственна.
— А-а, — протянул Пуаро, — взаимоисключающие утверждения! Да, такое сплошь и рядом.
— И до чего же муторно со всем этим разбираться, — вздохнул инспектор. — Ведь в девяти случаев из десяти это ровным счетом ничего не значит. Что ж, придется повозиться, никуда не денешься.
— И какие у вас на данный момент версии, mon cher?
— По моему разумению, — мрачно произнес инспектор, — Марлин Таккер видела что-то такое, чего ей видеть не следовало, потому ее и убили.
— Резонное соображение, — сказал Пуаро. — Но весь вопрос в том, что она видела.
— Возможно, она видела убийство, — предположил инспектор. — А может быть, того, кто его совершил.
— Убийство? — переспросил Пуаро. — А кого именно?
— Как вы думаете, Пуаро, леди Стаббс жива или мертва?
Чуть помешкав, Пуаро сказал:
— Я думаю, mon ami, что леди Стаббс мертва. И я вам скажу, почему я так думаю. Потому что миссис Фоллиат считает, что она мертва. И что бы миссис Фоллиат сейчас ни говорила, как бы ни изображала неведенье, она знает: леди Стаббс уже нет в живых. Миссис Фоллиат, — добавил он, — знает еще много того, чего не знаем мы.
Глава 12
Спустившись к завтраку на следующее утро,
— Доброе утро, мосье Пуаро, — рассеянно произнес он и снова погрузился в свои мысли. Временами с губ его срывалось горестное бормотание:
— Что за чертовщина! Где же она может быть?
— Дознание будет проводиться в четверг в Институте, — сказала мисс Бруис. — Только что оттуда позвонили.
Ее работодатель посмотрел на нее так; будто не понял, о чем, собственно, идет речь.
— Дознание? — переспросил он. — Ах да; конечно, — равнодушно произнес он и, несколько раз отхлебнув кофе, сказал:
— Женщины непредсказуемы. Интересно, она думает, когда что-то делает?
Мисс Бруис поджала губы. Пуаро тут же понял: нервы у нее страшно взвинчены.
— Ходжсон приедет сегодня утром, — сообщила она. — Он хочет договориться с вами об электрификации молочной фермы. А в двенадцать часов будет…
Сэр Джордж перебил ее:
— Я не желаю никого видеть! Отмените все встречи! Черт подери, неужели вы думаете, что человек может в таком состоянии заниматься делами? Когда с ума сходишь от отчаяния?!
— Ну, если так, сэр Джордж… — Мисс Бруис что-то пробормотала вроде «как вашей милости будет угодно», так обычно разговаривают с клиентами услужливые адвокаты, однако ее недовольство было очевидно.
— Никогда не знаешь, — сказал сэр Джордж, — что у женщины на уме, какую глупость она может затеять! Вы согласны, а? — обратился он к Пуаро.
— Les femmes? [42] Они непредсказуемы, — с жаром ответил Пуаро, с чисто галльской живостью вскидывая руки и брови.
42
Женщины? (фр.)
— Казалось бы, все у нас хорошо, — продолжал сэр Джордж. — Чертовски обрадовалась новому кольцу, нарядилась — собиралась повеселиться на празднике. В общем, все было нормально. Ни слова дурного, ни ссоры. И вот исчезла, ничего не сказав.
— А как быть с письмами, сэр Джордж? — решилась спросить мисс Бруис.
— К черту эти проклятые письма! — взорвался сэр Джордж и оттолкнул от себя чашку с кофе.
Он схватил лежащие у его тарелки письма и швырнул их.
— Отвечайте что хотите! Мне нет до них никакого дела! — И обиженно продолжил, скорее уже для себя: — Кажется, я вообще ни на что не способен… Не интересно даже, добился ли чего этот малый из полиции. Слишком уж нежно он разговаривает.