Выпускной Альфа Прототип
Шрифт:
— Я верил в это, — продолжил он уже тише. — Верил, что можно построить мост между видами. Что можно найти общую дорогу в будущее. Но они сожгли этот мост. Они сделали свой выбор.
— И теперь ты делаешь свой, — тихо сказала она. — Выбор войны вместо мира. Мести вместо понимания. Это путь Титана, не твой.
— Я больше не просто «я», — ответил Антон, касаясь своей груди. — Часть Титана живёт во мне. Его знания, его сила... его боль. И я не могу — не буду — игнорировать её.
Он
— Я не прошу вас участвовать в операции. Я проведу её с добровольцами. С теми, кто понимает цену бездействия.
"Я пойду с тобой," — неожиданно предложил Нексус. — "Мои телепатические способности будут полезны для контроля противника."
Это предложение удивило всех. Нексус всегда был самым созерцательным, наименее воинственным из членов Совета.
— Я тоже, — поднялся профессор Левченко. — Я специалист по биологическому оружию. Я смогу идентифицировать и нейтрализовать их разработки.
Святогор тяжело вздохнул.
— Я не могу благословить насилие, Антон. Но я понимаю твою боль и твой гнев. И... я не стану мешать.
Только Елена продолжала стоять в оппозиции.
— Это неправильно, — настаивала она. — Это противоречит всему, что ты отстаивал. Всему, что делало тебя... тобой.
Антон долго смотрел на неё, и на мгновение в его взгляде мелькнула прежняя мягкость, прежняя задумчивость. Но затем его глаза снова стали жёсткими, решительными.
— Иногда приходится становиться тем, кого ты боишься, чтобы защитить то, что любишь, — тихо сказал он. — Я не прошу тебя понять или одобрить. Просто... не суди меня слишком строго, когда всё закончится.
С этими словами он повернулся и покинул зал заседаний, оставив Совет в растерянности и смятении.
– --
Подготовка заняла всего три дня — рекордный срок для операции такого масштаба. Антон лично отбирал участников, выбирая наиболее подготовленных бойцов, инженеров, специалистов. Все — добровольцы, многие — те, кто служил под началом Титана и жаждал отомстить за своего командира.
Вся операция планировалась с военной точностью, с использованием знаний Титана о протоколах безопасности и процедурах «Хранителей». Грузовики с продовольствием и материалами были идентичны тем, что регулярно использовались для поставок на остров. Документы, коды доступа, даже форма персонала — всё было идеально подделано.
Елена наблюдала за этими приготовлениями со смесью тревоги и горечи. Она видела, как Антон всё больше погружается в новую роль — не мудрого лидера, стремящегося к симбиозу и пониманию, а безжалостного военачальника, планирующего возмездие.
Вечером
— Ты действительно пойдёшь до конца, — сказала она, это был не вопрос, а констатация.
Антон медленно повернулся к ней. В мерцающем свете пульсирующих волокон грибницы его трансформированное тело казалось ещё более чуждым, нечеловеческим.
— Они не оставили мне выбора, — ответил он. — Они объявили войну на уничтожение. Войну, которую мы не начинали.
— Всегда есть выбор, — возразила Елена. — Мы могли бы эвакуировать колонию, рассредоточиться, затаиться...
— И как долго? — перебил он. — Неделю? Месяц? Год? Они не остановятся, Елена. Не успокоятся, пока последний из нас не будет уничтожен. Они видят свою миссию в "очищении" мира от нашего вида.
Он подошёл ближе, и Елена поразилась, каким огромным он стал — выше, массивнее, с более выраженной хитиновой бронёй, будто сама его физическая форма адаптировалась к предстоящей битве.
— Я делаю это не из ненависти и не для мести, — сказал он, глядя ей в глаза. — Я делаю это для защиты. Для выживания. Для будущего.
— Для какого будущего, Антон? — тихо спросила она. — Мир, построенный на крови... это не тот мир, о котором мы мечтали.
Он долго молчал, будто внутри него шла борьба. Возможно, так и было — Антон против Титана, мудрость против силы, понимание против возмездия.
— Я не знаю, какой мир ждёт нас завтра, — наконец произнёс он. — Знаю лишь, что делаю всё, чтобы у нас было это завтра. Чтобы наш вид имел шанс на выживание.
Он осторожно взял её руку своей — когтистой, трансформированной, но всё ещё способной к нежности.
— Я не прошу тебя идти со мной. Только... будь здесь, когда я вернусь. Напомни мне, кем я был. Кем я всё ещё могу быть.
В этих словах прозвучала неуверенность, страх не перед предстоящей битвой, а перед тем, что она может сделать с ним, с его сущностью, с тем, что делало его Антоном, а не просто ещё одним хищником в мире, полном насилия.
Елена сжала его руку в ответ.
— Я буду здесь, — пообещала она. — Но и ты пообещай мне кое-что. Не теряй себя в этой битве. Не позволяй ярости Титана полностью захватить твой разум.
Антон кивнул, но что-то в его глазах — холодное, решительное, безжалостное — заставило Елену содрогнуться от предчувствия. Она знала, что завтра мир изменится необратимо. И боялась, что вместе с ним изменится и сам Антон — возможно, до неузнаваемости.
– --