Выпуской бал, или "Вашу руку, мадемуазель!"
Шрифт:
Музыка смолкла. Граф отвел партнершу туда, где взял, но не спешил отпускать ее руку с кольцом. Они молча стояли рядом, слушая прощальные речи учителей, вышли вместе в главном танце выпускников, сорвали овацию, показав "лесенку", болтали с друзьями, смеялись, брали закуски с банкетного стола…
Но к середине праздника, когда младшие ушли спать, учителя заняли другой зал, строгий этикет растворился в коктейлях и более крепких напитках, Гиацинт оставил партнершу в гуще счастливых выпускников и их завистников, а сам исчез. Вернее, Виолетта его не видела,
Когда часа через два он увидел Виолу возле двери на парадный балкон, одну, задумчиво рассматривающую на пальце его подарок, взял тарелку пирожных и пригласил подышать ночным воздухом, подальше от шума уже не очень трезвого праздника.
Они молча стояли рядом, глядя с балкона в ночной сад, отнюдь не спящий, но притихший перед фейерверком, который оповестит всех о конце бала. А кто послушается, кто — нет, их дело. Гиацинт кусал губы, но постановил себе не говорить ни слова, пока "невеста" не заговорит с ним первой. Хоть одно слово она скажет по своей воле, так, чтобы не вытаскивать его клещами?!
Далеко-далеко в черной глубине сада трещал соловей. Привычный к дворцовой музыке, стараясь перекричать ее. Услышав особо раскатистую вызывающую трель, они одновременно усмехнулись, отвернувшись в разные стороны, стесняясь показать такое непочтение к романтике. Но скрыть не удалось. Виола снова лукаво стрельнула взглядом в стоящего рядом партнера по танцам. Хотя она ничего не сказала, граф не выдержал, считая это началом разговора.
— Мы завтра не увидимся, — тихо сказал он. — Я уезжаю очень рано.
— С первым же дилижансом, в пять тридцать? — живо спросила Виола, как будто именно это и мечтала уточнить последние полчаса.
— Откуда знаешь?
Она грустно вздохнула.
— Я бы тоже так делала, если бы сама решала, когда уехать.
— А ты?..
— Я остаюсь ещё почти на две недели, потом поеду с мамой куда-то за границу. Ещё не знаю, куда. "Мне нужна придворная практика"! — сердито передразнила Виолетта. — Вероятно, только в августе доберусь домой… Ты счастлив, что вернешься к морю?
Гиацинт кивнул и тревожно глянул по сторонам. Майская ночь была прохладной, Виола в легком платье чувствовала это, но не хотела уходить в бурлящий зал.
— Тебе не холодно? — ворчливо спросил он. — Не думай, что напрашиваюсь согреть тебя, просто набрось, — он протянул ей свой камзол.
— А я не против! — юная неаполитанка сверкнула глазами в темноте, как кошка. — Я же твоя невеста!
Прозвучало крайне недружелюбно. Камзол она взяла, закуталась и прислонилась к балюстраде, ожидая дальнейших действий ухажера, нарочно не глядя в его сторону. Как долго ей внушали, что с мужчинами нужна крепкая рука, и стоит уступить хоть в малом, как преданнейший поклонник, почтительный обожатель, верный рыцарь превратится в последнего эгоиста, думающего только о собственных интересах, и сядет ей на шею. Но Виолетта
— Ну так согрей меня сама, если не против, — ещё мрачнее буркнул он, прислонясь рядом, но тоже отвернувшись от девчонки. Она очень-очень осторожно, с опаской дотронулась до его руки, лежащей перед ней на перилах балкона. На белом мраморе мужская кисть казалась очень темной. Не оборачиваясь, Гиацинт покосился в сторону "невесты", проверяя, чего она хочет. Не скажет ведь нормально!
Виола пристально и настороженно смотрела на него. Насколько граф понимал психологию диких животных, ничего другого, кроме как стоять рядом, девчонка не хотела. Он чуть улыбнулся и всё-таки легонько обнял ее за плечи. Обоим стало намного теплее.
— А если нас сейчас видят? — провокационным шепотом уточнил он. — Что скажешь завтра?
— Мало ли что померещится в такую ночь, — невозмутимо ответила Виола и угрожающе хихикнула: — Даже не представляешь, что я могу придумать и нарассказывать подружкам! А вы уедете, граф, и ничего не возразите! И очень удивитесь, когда вернетесь… осенью? Или не раньше Рождества?
Последние слова никак не могли скрыть страх. Гиацинт не чувствовал тайной радости, да и вообще никакой, слыша дрожь в голосе "невесты".
— Осенью. Не обещаю, что с первого дня учебы, но… — Он сам не мог представить, что случится за эти несколько месяцев, не встретятся ли они снова чужими, словно никогда не стояли вот так, слушая музыку ночи.
— Счастливой дороги, — услышал он так тихо, словно ветер донес эти слова с другого берега Сены.
— Спасибо. Тебе тоже.
— Тебе пора идти? — спокойно спросила Виола. Он удивился:
— Как ты узнала?
— Я чувствую. Как в танце. Хочешь проститься с друзьями?
— Да.
Она красиво сбросила и вернула ему камзол.
— Ступайте, граф! — тоном милостивой повелительницы со светской улыбкой сказала Виолетта. Он нерешительно прищурился:
— Слушай, "невеста", может, всё-таки поцелуешь меня, ради праздника?
— Разве ваше сиятельство не найдется кому поцеловать? — ее глаза сияли целым морем лукавства.
— Два — два, — признал он ничейный счет. — До осени! Не стой здесь одна, простудишься. И шляются всякие… Идем.
Он проводил девушку в зал, где их отсутствия, похоже, никто не заметил. На ходу прощаясь со всеми, граф довел "невесту" до ее комнаты и потихоньку сбежал из дворца в самый разгар фейерверка. Его ждал банкет, где столы накрыты прямо на сцене. До отъезда ещё больше трех часов… он успеет выслушать тысячи шуточек насчет диплома и последнего школьного дня и получить тонны напутствий. Но с какой бы легкостью ни парировал граф все шпильки, так же ловко, как шпагой, ему никогда не научиться легко прощаться с близкими друзьями…
Через три года 15 мая случится "тот самый" Бал Цветов. Читать о нем можно в романе "Флермондиана. Бал Цветов". Полный текст этого романа доступен на :Удачного всем лета!