Выпусти бурю
Шрифт:
Три земных дня. Это даже не время.
— Слишком опасно идти вслепую, — тихо сказала Пайпер. — Ты не знаешь, сколько солдат на Земле, где они, что они делают. У тебя нет времени искать информацию, но у меня есть.
Он напрягся.
— О чем ты?
— Мой отец должен следить за передвижениями Аидов в Хабинале или другом городе. Даже если он не знает, он поможет выяснить. Я могу пойти на Землю, собрать как можно больше информации и вернуться сюда до следующего затмения.
Тревога Эша стала задумчивостью. Он опустил взгляд на нее, и Пайпер знала, что
Он притянул ее ближе.
— Если ты хочешь собрать побольше информации, тебе нужно отправляться сейчас.
Она обмякла в его объятиях.
— Я не хочу разлучаться с тобой так скоро.
Его пальцы коснулись ее щеки, поднимая голову. Он нежно прижался губами к ее губам, не робко, а смакуя каждый миг долгого ожидания. Пайпер обвила руками его шею, сильнее прижалась губами к его рту. Его нежность пропала, он притягивал ее к себе, словно хотел стать единым целым. Она пылко целовала Эша, отчаянно нуждаясь в нем, не понимая, как смогла ждать еще целый разговор.
Она отстранилась для воздуха и посмотрела в глаза Эша, запоминала снова его лицо.
— Уверена? — тихо спросил он.
— Мне нужно как-то помочь, — Пайпер прижалась к нему, уткнулась лицом в его шею и закрыла глаза. — Я не хочу уходить, но… должна. Я не хочу потерять тебя в Асфодели, только вернув.
— Ты меня не потеряешь. Тенрю почти непобедим.
— Но ты — нет, — прошептала Пайпер, зажмурившись еще сильнее. — Все жнецы Асфодели будут метить в тебя, потому что, убив тебя, они лишат Тенрю силы.
— Мы будем осторожны. С армией в долине проблем не было.
— Вряд ли там будет так просто, — Пайпер открыла глаза, посмотрела на деревья и прижалась сильнее к Эшу. — Я не могу потерять тебя снова. Я этого не вынесу.
— Я должен сделать это, — прошептал он в ее волосы. — Я не могу уйти от этого.
— Знаю, — она судорожно вдохнула и выдохнула. Каждый их день был подарком, и она это ценила. Подняв голову, Пайпер заглянула в его глаза, увидела там отражение своего отчаянного желания.
Она обвила его руками, их губы снова соединились. Она толкнула Эша на землю, растянулась на его груди, не прерывая поцелуя. Его ладони были в ее волосах, не давали разорвать поцелуй. Дышать не нужно было. Ей нужен был только он.
Жаль, она не могла остановить время, чтобы они не расставались.
* * *
Пайпер сжала руками веревки на плечах Тенрю. Она пригнулась на его спине, тело болело от напряжения, пока она пыталась игнорировать высоту за собой.
Тенрю цеплялся за склон скалы, длинные когти впивались в камень, как ножи для колки льда в ледник. Даже изогнутые когти на вершинах его крыльев зацепились за камень и удерживали его огромный вес на месте. В темноте затмения будет почти невозможно отличить дракона от базальта горы, потому они и были тут.
В другом конце долины виднелись здания. Страх сдавил ее желудок, сплетался с ее мыслями. Пайпер невольно начинала вспоминать темные стальные камеры, белые комнатки, где на невинных деймонах ставили эксперименты, большой кабинет, где ее душу пронзали красные глаза, пуская кровь.
Воздух
Дыши, серебряное дитя.
Гулкий голос Тенрю подавил кошмары в ее голове. Пайпер судорожно вдохнула.
— Прости, — выдавила она. — С тем местом связаны плохие воспоминания.
Она могла лишь представить, как ощущал себя Эш, он был ближе, чем они с Тенрю. Даже в темноте дракон привлек бы внимание шпионов. Скрытый чарами покрова и быстро двигающийся, Эш был посреди перехода к поместью, чтобы понять, какие силы у Самаэла при себе. Им нужно было знать, с чем они столкнулись, а потом строить план.
Тенрю подвинулся на скале, и Пайпер дернулась от этого. Она сильнее прижалась к его теплой твердой чешуе. Часть ее разума не понимала происходящее — она держалась за спину дракона на горе в Подземном мире. Как сильно изменилась ее жизнь с того вечера, как отец дал ей Сахар и попросил посторожить его одну ночь.
Чувствуешь? — прогудел дракон.
— Что? — спросила Пайпер с дрожью. Хоть Эш уверял ее, что Тенрю можно доверять, она отчасти боялась его. Давление его огромного разума в ее голове заставляло Пайпер ощущать себя еще меньше, чем она была рядом с ним.
Яд в земле, воздухе. Боль магии мира.
Она прищурилась, напряглась, но не ощущала тут ничего необычного.
— Я ничего не ощущаю, — призналась она. — Что они делают с магией?
Он пошевелил большими крыльями, не радуясь ее непониманию.
Магия мира течет по земле, как артерии под кожей. Тут мир кровоточит.
Она решила, что и он не знал, что Аид делал с магией Подземного мира, или он не мог объяснить так, чтобы она поняла. Она не могла осознать того, что он тысячу лет пытался помешать этому. Тысяча лет поражений, которые разбили отношения Тенрю и касты драконианов так, что Ниртарот изобрел всесильное оружие, чтобы защититься от дракона.
Она вытянула шею, чтобы увидеть синий сияющий глаз Тенрю.
— Эш отличается от других Таротов, что ты… знал? — она замешкалась на последнем слове, не захотев сказать «убил».
Смертные больше всего боятся смерти, — прогудел он. — Дитя не знает ничего о смертности, но с возрастом неминуемые смерти происходят, и этот страх становится болезнью, ослабляющей тело, разум и душу. Аштарот знает о своей смертности, но не боится ее. Его душа не испорчена смертным страхом.
Пайпер медленно кивнула. Эш не боялся смерти. Для него каждый день был подарком, а не чем-то привычным. Он был готов умереть в любой момент, потому он всегда казался ей бесстрашным. Да, было то, что пугало его — потерять любимых или свою волю — но он уже прожил дольше, чем ожидал, и каждый новый день был ценным. И от этого приходила сила, которую не портили возможность боли или смерти.