Выпусти меня. Как раскрыть творческий потенциал и воплотить идеи в жизнь

Химмельман Питер

Вот то, что потребовалось бы сделать Джефу:

• Выбрать несколько композиций, возможно, десять-двенадцать, чтобы составить концертную программу (а у него в запасе десятки собственных произведений).

• Отрепетировать концерт вместе с группой (он знает множество музыкантов, которые бы с удовольствием согласились с ним сыграть).

• Связаться с владельцем клуба или местным агентом (Джеф знает весь город и довольно известен в музыкальных кругах Миннеаполиса).

• Выбрать дату концерта и сообщить ее друзьям и поклонникам.

• И наконец, посадить себя за фортепиано и выступить.

Возможно,

после прочтения этого списка вы, как и я, оказались впечатлены тем, насколько легкий путь пролегает между Джефом и его мечтой. Не то чтобы он хотел стать врачом и проводить операции на сердце в рамках своего медицинского реалити-шоу. Или организовать мировой тур с концертом Джефа Виктора с десятками грузовиков, двумя автобусами и хором. Это всего лишь вечер в клубе его родного города. То, о чем мечтает Джеф, находится на расстоянии одного телефонного звонка. Так почему же он не может воплотить в жизнь свою мечту? Что такого ему сказал Борис, и почему он так убедителен? Настолько подавляет? Так сильно контролирует?

Как мы с вами увидим, Борис заманил Джефа в ловушку с помощью хитрых трюков, отвлекающих внимание, но пустых по своей сути.

Первое дело в списке дел: составить список дел

Интересно отметить, что Джеф – большой любитель составлять планы и заполнять ежедневники. Он постоянно пишет списки дел. Например:

Упаковать нижнее белье в поездку

Купить зубную пасту

Найти синий свитер

Позвонить папе по поводу снегоочистителя

Проверить, не протекают ли поддоны для льда

Купить новые лезвия для электробритвы

Продать электроорган Vox Jaguar

Вернуть зеленые пластиковые грабли в магазин «Садовод-огородник»

Купить дополнительный шланг для сада

Принять витамин D

Купить шампунь для жирных волос

Упаковать «парадные» носки

Списки Джефа отражают мельчайшие подробности его повседневной жизни. Более того, эти списки никогда не выполняются к концу дня, они накапливаются, пока наконец на рабочем столе не вырастает гора бумажек с сотнями дел, которые невозможно закончить. Но это не просто бумага. Для Джефа это вещественное доказательство абсолютной недостижимости любых его целей.

Получается, что все эти списки – просто способ избежать самих действий? Действия конкретны, даже чересчур, но они не относятся к настоящему моменту, и они не истинны. Ничто в списках не указывает на необходимость выполнения задачи в настоящем, многие задания хранятся месяцами. А хуже всего то, что их можно с легкостью перенести на ближайшее или отдаленное будущее. Также ничто из этих бытовых задач не отражает истинных устремлений Джефа. А теперь давайте вспомним: как часто вы наводили порядок в документах, или чистили ящик электронной почты, или складывали носки, пока другое, гораздо более важное дело оставалось нетронутым?

Ни один пункт из списка Джефа Виктора даже не намекает на его желание выступить на концерте. Как будто он не помнит о том, чего на самом деле хочет! Эти мелкие задания существуют только для того, чтобы отвлечь его от по-настоящему желанной, но пугающей цели. Не будем забывать, что Джеф – одаренный пианист, успешный композитор и аранжировщик. А значит, однажды в молодости он все же сумел овладеть сложнейшими навыками игры на инструменте, проявив терпение и увлеченность своим делом.

Всерьез

Джеф начал заниматься фортепиано в 8 классе. Где был в это время Борис? Почему не заставил Джефа отказаться от учебы? Почему Джеф не бросил занятия, несмотря на изнуряющие уроки и повторяющиеся упражнения? И что же произошло потом, почему сегодня Джеф не может сделать то, что всем нам кажется ерундой, по крайней мере для состоявшегося музыканта: организовать концерт? А точнее, в какой момент Джеф перестал слушать музыку в своей голове и своем сердце, и начал слушать Бориса? Как он мог забыть свою творческую сущность, отдалиться от нее настолько, что в отношении к собственной мечте он превратился из Джефа Виктора в Джефа Лузера?

Сказка о любви и страхе

Я спросил Джефа, что ему нравится в создании музыки, и он сказал, что становится спокойным, «возвышается над самим собой и достигает состояния чистого бытия». Он начал заниматься, когда ему было пять лет, но читать по нотам ему не нравилось. Вскоре он обнаружил, что может послушать игру учителя, прийти на урок через неделю и безошибочно повторить композицию на слух. Регулярно играть ему помогала не дисциплина, а искренняя любовь к инструменту. По его собственным словам, ни о какой дисциплине тогда даже речи не шло. Ему нравилось петь под свой аккомпанемент, и, чем больше он пел и играл, тем лучше он чувствовал связи между аккордами, лучше понимал собственные ощущения от музыки. Он начал ценить красоту мелодий и созвучий, ему так нравилось чувствовать клавиши под пальцами.

За все время, что он рассказывал об истории своих отношений с музыкой, списки дел и приемы тайм-менеджмента не были упомянуты ни разу.

Когда я наконец задал ему главный вопрос— что он думает по поводу своего сольного концерта— я сразу почувствовал, что его будто катапультой выбросило из зоны комфорта. Дыхание и поза изменились, он весь напрягся. В голосе ощущалось сомнение, когда он с запинкой произнес: «Я чувствую себя… эм-мм… очень уверено в этом вопросе, разве что, в смысле, я немного сомневаюсь… точнее, достаточно сильно сомневаюсь насчет своего вокала».

Затем я спросил, насколько силен его энтузиазм по поводу выступления. Он посмотрел в окно и немного помолчал, прежде чем ответить: «Если оценивать по десятибалльной шкале, где десять – это «ничто не встанет на моем пути, ни деньги, ни сон, ни семья, я обязательно это сделаю», а один – это «у меня нет особого желания, и если я завтра умру, так и не выступив на концерте, жалеть об этом не буду», то я где-то на уровне пяти».

Мне показалось, что все эти подсчеты происходят от страха. Страха того, что никому не понравится концерт, страха, что никому не понравится сам Джеф. «Послушай, – сказал он мне как-то раз, – если бы я точно знал, что меня ждет успех, я бы все бросил и занялся концертом. Я бы многое делал иначе, если бы был уверен в успехе».

Задумайтесь на минутку: всем нам хотелось бы исключить риск и страх перед тем, как пробовать что-то новое. Когда мы были помладше, страх тоже присутствовал, но он не останавливал нас. Не было определенного момента, когда страх исчезал, просто мы делали то, что хотели, несмотря ни на что. Со всеми такое случалось, мы можем вспомнить ощущение неуязвимой детской невинности, но потом она куда-то улетучилась, ушла безвозвратно, как потерянный рай. Спросите себя, что случилось с вашей детской верой в мечту. Наши встречи с неудачами (сужения сознания) привели к росту осторожности.