Выродок

Лец Павел

«Сестра»!
– вновь одновременно поняли Дэйв и Помощник.

Ирина резко толкнула брата в спину, он отшатнулся, стадион закрутился вокруг своей оси. Голова у Дэйва закружилась, последнее, что он заполнил, - парящее табло высвечивало счёт, время и дату.

«Не может быть», - подумал Дэйв, сопоставляя с сегодняшним числом, и мягко опустился на пол, теряя сознание.

Хитвол пришёл в себя через пару минут, абсолютно бодрый и здоровый.

«Надо поскорее убираться с чёртовой планеты!»

Помощник одобрительно промолчал.

* * *

Окончание службы обошлось без происшествий. Дэвид получил очередную награду - медаль третьей степени и звание лейтенанта. Основной проблемой являлся проснувшийся страх. Страх продолжал мучить все последние дни его пребывания на Марсе. Он страдал от нелепых предчувствий и беспочвенных подозрений. То Дэйву казалось, что напали мутанты и батальон поднимают по тревоге, а он со своим взводом должен прикрывать отступление и, значит, неминуемо погибнуть.

Затем ему стало чудиться, что приказ о демобилизации отменят, и он останется на Марсе следующий год. Дэйв так уверился в этой мысли, что даже проверил распоряжения штаба за последний месяц и долго не мог убедить сам себя в правдивости полученной информации. А вдруг приказ засекретили и от офицеров-Историков? Он перестал спать ночами. Ведь нельзя же назвать сном то полубредовое состояние, в котором Дэйв пребывал до подъёма. В редкие минуты, когда уставшему от перенапряжения организму удавалось заставить мозг заснуть, Дэйв видел один и тот же сон. Космолёт стартует с поверхности планеты и, не успев набрать высоту, падает, сбитый мутантами. Огромный огненный шар сияет над планетой, а Дэйв одновременно наблюдает крушение со стороны, почему-то в иллюминатор корабля (хотя в солдатском отсеке военного космолета нет иллюминаторов), и сам же находится внутри сбитого судна, ощущая, как взрыв вырывает его кресло из пола и бросает Дэйва наружу, в безвоздушное пространство. Там он начинает задыхаться и просыпается в удушье, весь мокрый от пота. Слава Порядку, теперь Помощник на его стороне, в обычной ситуации Дэйва давно бы отправили на Диспансеризацию. В других обстоятельствах изможденный вид Дэйва мог привлечь внимание бдительных глаз, но Марс не Земля, здесь норма иная, да и не каждый решится донести на собрата по оружию, Историка, героя войны, опираясь лишь на собственное мнение. В конце концов, от Контроля никто не скроется, зачем лезть не в своё дело. В итоге Дэйв домучился до конца службы вполне благополучно. Он простился с солдатами, искренне сожалевшими об уходе фартового командира, оплатил в баре и выставил двойную выпивку офицерам бригады, снялся с довольствия в штабе и отправился с попутным транспортом на космодром. В пути Дэйв «весело» болтал с молоденьким лейтенантом, служившим в их бригаде всего третий месяц и сейчас получившим приказ забрать пополнение. Именно на этом корабле и возвращались на Землю демобилизованные и раненые. Возвращавшихся насчитывалось намного меньше, чем прибывающих. Отдав указания относительно своего особого груза, Дэйв отправился на регистрацию. Она прошла быстро, и вскоре он сидел в почти пустом офицерском салоне космолета, где даже присутствовал иллюминатор. Сидел и дрожал от страха. Перед глазами в сотый, тысячный раз прокручивались картины страшного сна и крушения корабля. Судно медленно оторвалось от поверхности и, разгоняясь, пошло набирать высоту. Дэйв буквально окаменел от страха, вцепившись руками в подлокотники кресла. Наконец подъем кончился и космолет вырвался на просторы межпланетного пространства. Дэйв, не веря в своё счастье, проводил взглядом удаляющуюся ненавистную планету и дал себе слово стать умнее и сделать всё, чтобы никогда больше не подвергать свою жизнь такой опасности.

Дэвид Хитов исчез, Дэвид Хитвол вернулся.

* * *

Военный терминал земного космопорта находился чуть в стороне от основного комплекса, их соединял переход, закрытый для гражданских с одной стороны и рядовых солдат с другой. Офицерам, и тем более таким, как орденоносец Хитвол, данное обстоятельство препятствием не являлось. Преодолев расстояние, Дэйв оказался в гражданском секторе и сразу отправился в зал для особо важных персон. Он посещал его несколько раз, когда с отцом, а затем с одноклассниками летал на Луну. ВИП-Зал встретил старого знакомого радостно, растворив неприметную снаружи дверь, и Дэйв шагнул в забытую за год роскошь. Помещение, освещаемое мягким «лунным» светом, пустовало. Лишь за столиком у окна, открывавшим прекрасный вид на поле космопорта, взлетающие и садящиеся корабли, в креслах категории «суперудобные» развалилась небольшая группа молодежи.

«Школьники, - сразу понял Дэйв.
– Учебная экскурсия на Луну».

Ребята заметили Хитвола и повернули к нему головы. Как раз в этот момент Зал выключил легкую музыку и восторженно завопил:

– Кавалер ордена «За службу Отечеству» пятой степени!

И тут же врубил на всю мощь Гимн Порядка. Трое мальчишек и четверо девчонок мгновенно вылетели из кресел и замерли по стойке «смирно». Одна опрокинула стакан с соком, пятно, растекаясь по столу, достигло края, и алые капли застучали по колену, расползаясь по белоснежной форме. Дэйв не спеша прошел мимо и плюхнулся за столик в углу.

«Вот она, привилегия! Не зря страдал!»

Орденоносцы, в отличие от всех прочих иных граждан, имеют право не тянуться, стоя как истуканы во время исполнения Гимна. Музыка закончилось, и в ответ на выдохнутое школьниками:

– Слава Порядку!
– Дэйв «лениво», «по-десантски» махнул рукой:

– Слава!
– разрешая ребятам сесть.

Не успели те занять свои места и немного прийти в себя, как испытания продолжились.

Дэйв делал Залу заказ:

– Стакан апельсинового сока. Натурального. Телячью отбивную

с зеленой фасолью. Большую. Натуральную. Хорошо прожаренную. И кофе. Тоже натуральное.

– Принято, - сообщил Зал.

Лица школьников окаменели от изумления. Натуральная еда являлась очень дорогим удовольствием. Увидишь человека, заказавшего то же, что сейчас Хитвол, весьма нечасто. Офицеру ранга лейтенанта служить за подобный обед месяца три-четыре. Но с восемнадцати лет Дэйв стал богат. Очень богат. И мог позволить себе самостоятельно тратить деньги. Он замер в ожидании еды, читая положенное правило благодарности за пищу. По замыслу, каждый гражданин, повторяя Правило, сосредоточивался на благодарности Порядку за наличие обеда. Дэйв из детской доверчивости к Правилам вышел благодаря Марсу и просто делал вид, украдкой разглядывая соседей. На школьниках были костюмы четвертой школы. Всего существовало пять элитных школ, где обучались наиболее талантливые дети Порядка. Остальные школы работали для простолюдинов. В элитные школы отбирались дети, получившие наилучшие оценки по результатам Единого Правильного Тестирования. Конечно, в их число попадали сыновья и дочери наиболее обеспеченных родителей и высших чиновников Народа. Так уж получалось. Всё по-честному: ведь итоги тестирования подводил Компьютерный Центр Правил, а его не обманешь. Вполне естественно, когда талантливым родителям, по Правилам занявшим высшие посты, наследуют их одаренные дети. А особые школы - просто стимул, необходимый, чтобы человек обрёл себя.

На столике появился сок, и Дэйв с удовольствием опустошил стакан залпом.

– Ещё один.

Пять элитных школ были похожи друг на друга, но все же первая и вторая выделялись. В частности, именно там учились представители президентского семейства, то есть элита элиты. Дэйв окончил школу номер один, о чём свидетельствовал небольшой значок на форме. Выпускники первой пятерки носили знаки своих школ всю жизнь. Формально знак не давал никаких привилегий, но свой своего видел всегда. И значило это немало.

Дэйв приступил к еде, а школьники к разглядыванию героя. Делалось это украдкой, так как Правила запрещали таращиться на людей, но любопытство пересиливало. Действительно, не каждый день в Зале ВИП встретишь простого солдата, пусть и десантника, увешанного орденами, ещё и с нашивками Академии Истории, ведущего себя как миллиардер.

Поев, Дэйв перешел к кофе и сказал Залу:

– Вызови трансполёт. Класс супер. Загрузи багаж.

Допив кофе, он встал, жестом руки освободил вновь взлетевших из кресел подростков и, испытывая полное моральное и физическое удовлетворение, вышел из зала. Плюхнувшись в трансполёт, он заснул мгновенно, проспал сорок минут пути.

* * *

Дэйв вылез из трансполёта перед входом в Академию ровно за девяносто секунд до начала всеобщей переклички. Началась рискованная игра. Курсант, опоздавший на всеобщее построение после практики хотя бы на секунду, считался выбывшим навсегда. Дэйв много раз моделировал свое движение от входа до главного зала, и всё же риск ошибиться оставался.

Соблюдая график, Дэйв промаршировал по пустым, гулким коридорам Академии и ровно за двадцать секунд переступил порог главного зала. Места амфитеатра в нём занимали родственники курсантов и приглашенные гости. Женщины в изысканных и дорогих нарядах, украшенных мыслимыми и немыслимыми драгоценностями, мужчины в форме разных ведомств с многочисленными наградами, деловых костюмах со знаками высших руководителей производств. Сливки нации собрались посмотреть на своих детей. Курсанты старших курсов в шеренгах поротно занимали обе стороны слева и справа от сцены. В середине располагалось руководство Академии, перед которым выстроились его однокурсники.

– Курсант второго курса, кавалер ордена «За службу Порядку» пятой степени лейтенант Дэвид Хитвол, - возвестил робот-информатор.

Зал охнул в едином порыве и встал. Из сотен людей сидеть осталось не более шести десятков. В гробовой тишине, под взором множества пар глаз Дэйв, чеканя шаг, прошел и занял свое место в строю, приставив ногу к ноге с последним ударом символических часов-курантов. Зал сел, по Правилам или от изумления. Церемония встречи курсантов, вернувшихся с практики, началась. Дэйв так переволновался, что сама двухчасовая процедура пролетела как в тумане. Он на едином дыхании отрапортовал о содержании своей практики и пропустил, что говорили другие. Форма Десанта выделялась и, казалось, приковывала к себе внимание зала, Дэйв чувствовал это физически и думал только об одном: как выдержать затянувшуюся пытку, достоять до конца и не упасть. Чтобы отвлечься, Дэйв стал изучать собравшихся в зале людей и сразу увидел дядю, сидевшего в первом ряду для почётных гостей. Одетый в парадную генеральскую форму, со всеми наградами, дядя сохранял торжественно-официальное выражение лица, лишь когда взгляды их встретились, Дэйв понял, он веселится от души, оценив замысел племянника. А вот отца в зале не было. Наконец объявили перерыв. Теперь в течение тридцати минут курсанты имели возможность собраться в своей классной комнате и обсудить, чей подарок они станут дарить Академии от своего взвода. Ректор принимал решение, и подарок взвода-победителя занимал место в музее Академии навечно. Традиция очень ценилась, успешные подарки долго потом обсуждались в среде курсантов и преподавателей.