Вырвать крылья
Шрифт:
— Когда уезжаешь? — Василий Ефимович, Жанна Евгеньевна и Диана сидели на кухне, сегодняшний вечер они проводили в узком семейном кругу. Родители волновались, не хотели снова остаться без дочери. Сейчас, она уезжает по своему желанию, но все таки, тяжело, отпускать свою кровинушку, не так давно, вернувшуюся в их жизнь.
— Завтра ночным поездом. — Диана настроилась на долгую поездку, в которой она продумает все еще раз до мельчайших деталей, их встречу с Соболевой. Тайный телефон мужа лежит на дне сумки, и ждет своего часа, ткнуть носом в любовные послания Иды. — С утра съезжу на
Алиса в который раз пыталась отговорить сестру от встречи с Соболевой, которую она теперь не считала подругой. Как Ида могла скрывать от нее, что является любовницей Розова, будучи тогда еще Казанцевой, она бы ни что не разрешила Косте подойти к своей сестре.
— Дело прошлое — умоляла, сжимая руку сестры — плюнь, живи дальше.
Но Диана не смогла, ее разрывало от чувства несправедливости и данного себе слова разобраться с настоящим убийцей Розова. Отметая все аргументы против этой поездки, она собралась в путь.
Розова купила у бабушек, торговавших около кладбища живыми цветами, букетик, подложила к искусственным цветам и прошла на территорию, закрытую высоким забором. Ей нравилось на кладбище, тишина, покой, умиротворение, обволакивало все сознание, и в голове ни одной угнетающей мысли. Диана подходит к улице, на которой лежит ее муж, и поворачивает в сторону его могилы. За оградкой стоят два силуэта, она узнает в них своих свекра и свекровь Макар и Ангелина Розовы. Сердце заволновалось, Диана ускорила шаг, она хотела с ними объясниться, желала, чтобы эти люди поняли, она не подлаживала бомбу любимому мужчине, чтобы перестали обвинять ее и ненавидеть.
— Добрый день, — она поздоровалась со спинами родителей Константина. Первым обернулся мужчина. Он, хмурился и сводил брови, не понимая, кто перед ним. Поднялась с колен Ангелина и развернулась к дрожащей от неожиданной встречи Диане, долго всматривалась в ее лицо. Журавина сейчас не пыталась затмить вокруг себя окружающих красоток, поэтому только слегка подкрашивала ресницы, ее трудно было узнать с первого взгляда. Но женщина присмотревшись, поняла, кто перед ними стоит.
— Зачем пришла, — выкрикнула, смахивая слезу с щеки, убитая горем мать — не стыдно приходить на могилу к тому кого уничтожила своими руками?
— Я не убивала Костю — горло перехватило судорогой, сжав голосовые связки, каждый слог резал горло — я любила его — слезы мешали рассматривать лица родителей любимого, все плыло перед глазами.
— Не виновных не сажают за решетку на долгий срок — кричала женщина и хваталась за грудь, показывая, что у нее заболело сердце — и почему тебя так рано выпустили? Я бы вообще, таких, как ты, держала в тюрьме до конца жизни. Не подходи ко мне — увидев, что девушка хочет двинуться в ее сторону — не смей никогда даже говорить со мной, и не ходи на могилу Кости, и не смей носить его фамилию — женщину несло, она не контролировала поток слов, вырывающихся из нее. Видно было, что Ангелина сдала, сильно похудела, болезненный вид, кожа бледно — желтая, словно это она провела все это время на зоне, а не Диана.
— Успокойся, дорогая, — муж подхватил супругу и потащил к машине, бросив на Розову сердитый взгляд. Но Диане
— Диана — произнес он хриплым, слабым голосом. — Не знаю, виновата ты или все же нет, в смерти Кости, но Геля уверена, что невиновного посадить в тюрьму не могут. Да и матери просто необходимо кого — то обвинять в утрате.
— Я ее понимаю — прошептала Диана, глотая слезы — больно терять единственного ребенка, но и я отсидела в тюрьме пять лет ни за что.
— Суд привел достаточно аргументов, чтобы люди считали, что это ты убила его — он махнул головой на портрет сына на мраморной основе. — Прошу тебя, не показывайся ей на глаза, я с большим трудом уговорил ее вернуться в родной город, она долго восстанавливалась после похорон сына, только год как стала похожа на человека.
— Хорошо. — Согласилась Диана — да и где мы сейчас можем встреться, кроме кладбища.
— Договорились?
— Договорились.
— Да, вот еще что — Макар сжал губы, спрятал замершие руки в карман дубленки, покачался с носка на пятку несколько раз, обдумывая слова, которые хотел донести до бывшей невестки. — Поменяй фамилию, этого очень хочет Ангелина.
— Но — Диана приложила ладонь к груди — почему? — Слезы с новой силой обрушились на глаза.
— Нет больше Розовых, некому продолжить наш род, и мы не хотим, чтобы эта фамилия была у человека не относящегося к нам по крови.
— Хорошо, я сделаю это в память о вашем хорошем отношении ко мне, когда мы с Костей были вместе.
Машина Розовых уехала, а Диана не обращая внимания на начавшийся сыпаться снег, стояла и разговаривала с Костей, спрашивала, как он мог предавать ее любовь, зачем встречался с Идой, когда писал ей, что не любил ее, и много — много вопросов, накопившихся у нее после открытия его похождений.
Очнулась Диана только когда почувствовала, что пальцы на ногах стали замерзать, смела насыпавшийся снег с памятника и горько вздохнула.
— Не знаю теперь, когда я приду повидаться с тобой, уезжаю. Хочу узнать, кто убил тебя, меня, и твоих родителей. Мы все пострадали от того, что тебя больше с нами нет. Прошу, — она сняла варежку и ладошкой провела по образу, изображенному на надгробье — приснись мне, я так соскучилась. Почему ты перестал приходить ко мне? — Конечно же, на этот вопрос она не ждала ответа, но Костя перестал ей сниться, как только она покинула стены колонии, и ей просто необходимо было увидеть его, снова почувствовать хоть и фантомные, но прикосновения, его объятия.