Вырваться из плена

Бонк Теона

Когда через пару минут мы паркуемся у входа в ресторан, я в предвкушении того, что его ладонь снова ляжет на мою талию, а наши бедра будут соприкасаться при ходьбе, когда мы будем заходить внутрь.

Тянусь к дверной ручке, но нежное прикосновение его руки останавливает меня.

— Позволь мне.

Андрей выходит из машины и подходит к моей двери. Он протягивает мне руку, помогая выйти. Я ощущаю странное покалывание на кончиках пальцев, когда он сжимает мою ладонь крепче, не позволяя мне убрать ее до тех пор,

пока мы не оказываемся в ресторане.

Официант проводит нас к маленькому круглому столу с диванчиком в углу заведения у самой стены. Обеденный перерыв в разгаре, и все места уже заняты, так что это единственный свободный столик здесь.

Внутри меня все трепещет от мысли, что нам придется сидеть так близко друг к другу на этом маленьком диванчике, а не напротив, разделенные столом. Судя по лукавой улыбке Андрея он очень рад этой перспективе.

Что, если мои мысли так же открыто отображаются на моем лице? Мне нужно сосредоточиться.

Мы рассаживаемся, Андрей садится на диван боком, поджав одну ногу под себя, очевидно, чтобы мы сидели лицом друг к другу.

Официант приносит напитки. И я, все еще чувствуя волнение, неосознанно вожу пальцем по краю бокала. Замечая этот жест, Андрей начинает чаще дышать и его губы приоткрываются.

Я понимаю, что краснею, поймав на себе ее жадный взгляд. По моему телу проходит теплая волна удовольствия. Я смущенно улыбаюсь, и он тут же дарит мне еще одну свою обворожительную улыбку в ответ, выглядя от этого более юным и открытым. Мне хочется, чтобы он улыбался так только мне.

Краем глаза я вижу, как две девушки за соседнем столиком беззастенчиво разглядывают его, призывно смеясь и игнорируя мое присутствие. Но Андрей совсем не обращает на них внимания. Оно все только для меня одной.

И это выводит мои ощущения рядом с ним на новый уровень. Не могу выразить словами эти чувства. Я как будто отогреваюсь рядом с ним.

— Расскажи мне о своей работе, — предлагает он, отрывая взгляд от моего пальца, играющего с бокалом. — Давно ты работаешь в клинике? Тебе нравится?

— Не очень давно. Рассказывать особо нечего. У меня довольно обычная жизнь.

— Агнешка, мне интересно все о тебе, — хрипит он, и громко сглотнув, отрывает мою руку от бокала. Он кладет ее между нами на сиденье и накрывает своей ладонью. Его рука больше моей, а кожа темнее. Я зависаю, разглядывая аккуратные ногти, длинные пальцы и выступающие венки, скрывающиеся за рукавом рубашки. А когда его большой палец начинает поглаживать мой пульс, я окончательно теряю нить разговора. Еще минуту назад мне было слышно лязганье приборов и непринужденная болтовня за соседними столиками. Но сейчас все эти звуки отодвинулись, почти что растворились.

Есть только мы.

Мы разговариваем и разговариваем, почти на автомате съедая все блюда, принесенные официантом. В конце концов, я вспоминаю, что обеденный перерыв у меня

длится всего лишь час. И у меня есть стойкое ощущение, что этот час уже прошел.

За это время Андрей рассказал мне немного о себе. О своем детстве в детском доме. И мне захотелось поведать ему о своей жизни откровенно и без купюр. Конечно, за исключением некоторых тем. В основном я говорила о своей любви к животным, о работе, о маме и бабушке, старательно избегая разговоров об отце и о прошлом, которое познакомило нас однажды. Любая мысль об этом вводит меня в ступор. Андрей сам задавал мне вопросы довольно деликатно и, казалось, искренне интересовался всем, что я рассказывала.

По дороге обратно разговор протекает также легко, но когда мы останавливаемся около двери в клинику, волнение и нервозность снова сковывают меня.

От налетевшего порыва теплого ветра мои длинные волосы непослушно развиваются, закрывая Андрея от меня. Но уже через мгновение я ощущаю его нежное прикосновение, когда он убирает пряди мне за ухо.

Мои глаза закрываются, и я слегка наклоняю голову в ответ на это прикосновение. Я открываю их, чувствуя, как его большой палец поглаживает мою щеку.

— Я бы хотел пригласить тебя на свидание.

— Когда? — осипшим голосом спрашиваю.

— Завтра.

— Я… я не могу.

— Но завтра же суббота, — настаивает он, и его взгляд тут же печалится.

— Я правда не могу. Я должна съездить к бабушке. Она…

— Неважно себя чувствует, — кивает он. — Я помню. Как насчет воскресенья? Я мог бы заехать за тобой.

— Давай лучше встретимся в городском парке. Там есть такое большое старое дерево, — мне стыдно приглашать его домой. Этот дом, да и вся улица такие… унылые.

— Я знаю, где это.

— Тогда до воскресенья… Мне нужно возвращаться на работу, — говорю, когда он не делает попытки убрать свою руку.

— Да. Конечно. Извини. До воскресенья, Агнешка. Если что-то понадобится, или… случится, обязательно звони мне. Хорошо? Да и вообще, звони. В любое время дня и ночи.

Я киваю и тянусь к ручке двери. Мне не хочется терять тепло его рук, но мне нужно идти.

Я только что обедала с Андреем. Я только что согласилась пойти с ним на свидание.

Это эйфория или у меня просто кружится голова?

5

5

Как только я ступаю в холл клиники, закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней, едва дыша.

Дотрагиваюсь кончиками пальцев до щеки. Моя кожа горит в том месте, где его руки касались меня.

Я согласилась пойти с Андреем на свидание?

Я согласилась.

Это огромный шаг для меня. Да, я устала жить в страхе. Но я знаю, что не сделала бы и его, будь на месте Андрея другой парень.