Выше Севера – там, где Юг

Кожин Сергей Васильевич

Федя сбросил шлемофон и покорно вывалился из кабины за Наташей. Внезапно она вернулась и снова нагнулась к Максиму: “ Ты уж постарайся

помягче, Макс.”

Максим кивнул и который раз запросил Талаги: “

– Пятнадцатый. Санитарный рейс. Запрашиваю посадку. На борту роженица. Срочно. Прошу скорую.”

Сквозь хрипы отозвался диспетчер: “Пятнадцатый. Посадку разрешаю. Всё на пределе. После тебя закрываюсь.”

Следующие пол-часа он только глядел на приборы, не обращая на то что творилось за стеклами, активно работал педалями и штурвалом и только шептал про себя: “ Так… 500 на 270…крен…10…отрабатываю…300 на 240…крен 7 – отрабатываю…ближние, вижу ось…”

Перед самой посадкой на глиссаде произошёл этот злосчастный

сдвиг: ветер вдруг зашёл с хвоста, но Макс была чеку и «Аннушка» мягко коснулась шасси взлётной полосы, перелетев почти две трети длины и некоторое время бежала вперёд почти не снижая скорости.

“Чёрт, коэффициент сцепления маловат,” – автоматически громко проговорил мысли Максим.

“Что делать будешь Кашеваров?” – Немедленно отозвался диспетчер.

Максим не ответил. Сжав зубы, он пытался вывернуть машину задним колесом, чтобы хоть немного увеличить длину пробега. Самолёт трясло и заносило в сторону. Активно работая педалями, Максиму удалось развернуть самолёт под небольшим углом к оси взлетной полосы и выигранных метров хватило. У самого снежного бруствера «Аннушка» чуть накренилась и замерла.

Конец ознакомительного фрагмента.