Выше только любовь

Маккарти Моника

– Такая маленькая девочка, как ты, не тяжелее молота моего отца. А теперь расскажи-ка, что это за веселые истории, о которых ты мне говорила.

В течение нескольких следующих минут, пока Томми пробирался к земле по лабиринту покрытых мхом ветвей, на него обрушивался нескончаемый поток глупых шуток. Не все оказались смешными, но он не забывал посмеиваться в нужный момент.

Когда Томми наконец достиг последней ветки и спрыгнул на землю, каждый мускул его тела дрожал от изнеможения. И все же он осуществил задуманное

и спас девочку.

– Это было весело! Можем проделать такое еще раз?

Джейми принялся кричать и браниться, совсем как отец Томми, когда обжег руку. А Томми в это время попытался не застонать в голос.

Он непроизвольно прижал девочку к себе от охватившего его чувства облегчения, а потом передал ее Джейми, не знавшему, как именно поступить – хорошенько встряхнуть сестру или крепко обнять.

Однако Элла продолжала держаться за Томми, а затем легонько поцеловала его в щеку и прошептала на ухо:

– Джейми ошибался. Ты настоящий рыцарь, и когда я стану постарше, мы непременно поженимся.

Подобное заявление ошеломило Томми, и он не знал, что ответить. Наверное, стоило рассмеяться. Слова Эллы показались ему такими же смешными, как некоторые из ее шуток. Ведь им всего девять и шесть лет. К тому же она живет в замке и носит на голове золотой ободок, в то время как Томми с отцом ютятся вместе со скотом в двухкомнатной хижине-мазанке с соломенной крышей, и у Томми нет даже крепкой пары обуви на зиму.

Он не рассмеялся, ощутив, как что-то сжалось у него в груди. Что-то похожее на стремление обладать тем, чего у него никогда не будет. И все же на короткое мгновение он позволил себе задуматься, возможно ли подобное в реальной жизни.

В последующие годы отец не раз втолковывал ему в голову мысль о том, что подобные мечты – ошибка. И все же Томми не забыл неосторожно брошенных маленькой принцессой слов, заставивших его почувствовать себя величайшим рыцарем в мире. Слов, сказанных мальчику, от рождения лишенному права мечтать.

Глава 1

Дуглас, Южный Ланаркшир, февраль 1311 года

Том, которого больше никто не называл Крошкой, ждал достаточно долго. Он в последний раз ударил молотом, прежде чем осторожно отложить в сторону раскаленное лезвие.

Отерев со лба пот и копоть тыльной стороной ладони, он снял через голову защитный кожаный фартук и повесил его на крючок рядом с дверью.

– Ты куда? – спросил его отец, оторвавшись от собственного куска раскаленного металла, а точнее, изрядно помятого шлема. Носивший его англичанин наверняка мучается нечеловеческой головной болью. Если вообще все еще жив.

– Купаться на речку, – ответил Том.

Отец нахмурил брови, и мрачные черты его лица стали еще мрачнее из-за толстого слоя сажи, образовавшегося от постоянной работы у огня целый день. Каждый день. На протяжении сорока лет.

Хоть он уже и не был самым

высоким мужчиной в деревне (Том обогнал своего отца по росту почти десять лет назад), никто не мог превзойти Большого Тома по силе. Однако его сын, упражнявшийся с тяжелым молотом каждый день, готов был лишить отца и этого звания.

– До вечерней трапезы еще много времени, – заметил отец. – Капитану де Уилтону не терпится получить свой меч.

Том заскрежетал зубами. Несмотря на то что у жителей деревни Дуглас не было иного выхода, кроме как смириться с оккупацией их замка англичанами – ведь нынешний лорд Дуглас преследовался как «мятежник», – это вовсе не означало, что Том должен мгновенно выполнять их требования.

– Капитан может подождать, если хочет, чтобы работа была выполнена должным образом.

– А вот его серебро ждать не станет. Инструменты сами себя не купят.

Несмотря на то что в голосе отца не было осуждения, Том знал, о чем он думал. Они не испытывали бы столь острой нужды в деньгах, если б не упрямство Тома. Он сидел – или, если говорить точнее, спал – на достаточном количестве серебра, с помощью которого можно было не только заменить все инструменты в кузнице, но и расширить ее и, в случае необходимости, взять учеников. Но об этом мечтал его отец, а не сам Том. Мать оставила ему небольшое наследство, и Том не собирался расставаться с ним или возможностями, которые оно перед ним открывало.

Они вообще не нуждались бы в деньгах, если б нынешний лорд Дуглас не был так сильно занят, зарабатывая себе имя своими «черными» делами, и думал о тех, кто остался в замке и принял на себя удар английского возмездия. Том попытался справиться с волной горечи и гнева, зародившейся в его душе при мысли о бывшем друге, но это происходило так же машинально, как и взмахи молотом.

В последний раз, когда сэр Джеймс Дуглас Черный попытался прогнать англичан из своего замка – год назад, когда он заманил в засаду тогдашнего хранителя замка лорда Тирлуолла, но так и не смог его захватить, – оставшийся гарнизон отомстил жителям деревни за пособничество мятежникам.

– Война полезна для нашего дела, – любил говаривать отец Тома. Но не всегда было так. Большой Том Макгован никогда не скрывал своей преданности Дугласам и поплатился почти полностью разрушенной кузницей и потерей большей части самых дорогих инструментов, которые наверняка служили теперь какому-то англичанину в его кузнице.

К счастью, командир гарнизона, заменивший Тирлуолла, де Уилтон, оказался более справедливым человеком. Он не считал жителей деревни ответственными за деяния их мятежного лэрда. Он сам, равно как и его люди, был завсегдатаем в заведении местного кузнеца, вернее в его кузне, как бесхитростно гласила деревянная вывеска на двери. Большой Том не любил англичан, но с радостью брал их серебро, особенно по своим специальным английским расценкам.