Вышедший из ночи
Шрифт:
Онар всё своё внимание направила на то, чтобы не поскользнуться на траве. Даже боль её ушла на второй план, несмотря на то, что все чувства царевны, казалось, обострились. Любой шорох, каждая тень, завывание то ли ветра, то ли животного, заставляли её вздрагивать и искать укрытие. Один раз, когда Онар показалось, что слышит погоню, она забилась в трещину в земле, из которой потом с трудом выбралась.
«Потеряться в горах, сгинуть в лапах дикого зверя, быть пойманной слугами тьмы, разве лучше это заточения у короля Нижнего мира? Но, нет, я не жалею, что сбежала, мне просто страшно! Кто-нибудь, хоть кто-то, помогите!
Очнулась она от ноющей боли во лбу, потёрла ушибленное место и медленно села.
Видимо, прошло совсем немного времени, ведь луна не поменяла своего положения, и всё так же зловеще зависала над беглянкой, не давая ей скрыться во тьме, освещая её заляпанное грязью лицо и исцарапанные руки.
Онар услышала журчание воды и, пошатываясь, пошла на звук. Она нашла небольшой ручей, ладошкой зачерпнула воду, поднесла её к дрожащим губам. В сумке Онар лежала фляга, но царевне хотелось испить именно с этого искристого ручья, она подумала, что его вода должна быть ледяной, а ей так хотелось прохлады! На своё отражение в ручье она старалась не смотреть, оно было размытым и неясном, а глаз Онар вообще не было видно, и это её пугало.
Она не помнила, как заснула и не знала, почему очнулась на другой стороне ручья. Видимо, Онар перешла его перед тем, как вновь лишилась чувств и до рассвета пролежала в зарослях ракиты.
«Меня не нашли… Я убежала!» – но радость сменилась смятением. Что ей делать дальше? Куда идти? Как скрыться от погони? Нужно было как можно скорее найти ответы на эти вопросы.
Но для начала Онар вновь подошла к ручью. Ей хотелось промыть разбитое колено и ссадину на лбу, она подумала, что поступила необдуманно, когда измазала раненое колено грязью.
Наклонившись к воде, Онар какое-то время всматривалась в своё отражение, а затем закричала и отпрянула назад.
Её будучи некогда небесно голубыми глаза теперь поблекли, потеряли свой цвет и выглядели сплошным светло-серым пятном под длинными ресницами с бельмом на месте зрачков.
О прекрасных глазах осталось только воспоминание. Теперь глаза Онар стали её уродством, так ужасно сочетающимся с чахоточной красотой.
Глава сорок первая
День выдался пасмурным. В Северном лесу было темно и сыро.
Рыцари ночи, собравшиеся на совет у скалы Меер, что полукольцом охватывала небольшой клок земли, были одеты в плащи и накидки с капюшонами, под которыми едва можно было различить их лица, только порой слишком отчётливо сверкали взгляды, да волосы некоторых из членов ордена выбивались им на плечи.
Сегодня не горели костры, не слышалась музыка, в воздухе не витал запах жареного мяса. Совет шёл уже целый день.
Зябко кутаясь в длинную вязаную шаль, поодаль от остальных на стволе поваленного, поросшего мхом дерева, сидела Алия и сосредоточенным взглядом обводила собравшихся.
На скалах, на земле, на чёрных валунах, устроились
– Айре, тебе есть, что сказать? – голос вампира прозвучал приглушённо и угрожающе.
Эльфийка, откинув капюшон, вскинула голову. Светло-серые глаза, казавшиеся такими яркими на фоне смуглой кожи и тёмных волос, надменно воззрились на предводителя Рыцарей ночи.
– Есть, как и всем, вот только именно эту тему почему-то все старательно отдаляют! Мы говорили всё это время о том, что нам нужно выбирать, с кем мы будем в этой войне, с Вэриатом или с людьми. Как мы уже решили, в стороне нам не получится остаться. Была бы Офелия у нас, было б проще. Так она как сквозь землю провалилась! Да и кто рискнул бы вернуть сюда ведьму, на мольбу которой откликнулась сама богиня кошмаров? И, что же выходит, займи мы сторону людей, то против нас выступит Вэриат, которому покровительствует Карнэ. А займи мы их сторону, то попадём под власть короля Нижнего мира, и вряд ли уже когда-нибудь Рыцари ночи будут прежними! Если не станет людей, а мы захотим отделиться от Вэриата, то разве не станем мы его врагами, как люди сейчас, которые не принимают его в качестве своего повелителя? Мы должны думать о том, как пойти войной против Вэриата, но только не напрямую и не примыкать при этом к Илиндору. Давайте обсудим вопрос, что нам нужно сделать для победы людей, чтобы самим, насколько это возможно, не принимать участия в битве?
– Рыцари ночи не будут бежать и, как крысы, скрываться от войны в щелях скал и под корнями деревьев! – вскочила на ноги Тесса, после слов которой среди рыцарей прошла волна шёпота.
– Сядь, – пренебрежительно бросил ей Мэл, и девушка подчинилась. – Продолжай, Айре.
– Нужно сделать так, чтобы Илиндор первым нанёс удар Нижнему миру. И мы может это устроить, вопрос лишь в том, решимся ли?
Все стали переговариваться, спорить, ругаться. Мэл же думал над словами эльфийки. Ветер перекинул на одну сторону его светлые пепельные волосы, и тёмно-красный вампирский взгляд отыскал в толпе Алию.
– Что думаешь ты? – несмотря на шум, все услышали его и поняли, кому это было сказано.
– Здесь воплощение тьмы упомянули, – пожала плечами колдунья, – и мне тоже интересно, кто решится пойти против неё.
– Карнэ заточена в бездне! Вы боитесь пленницы! – вскричала Тесса.
Её светлые волосы, взлохмаченные ветром, колыхались при каждом слове, а в карих глазах сверкало воинственное пламя. Когда эта хрупкая девушка с вздёрнутым, усыпанным веснушками носиком так себя вела, Мэлу нравилось, но он не показывал вида.
– Она богиня! – Айре хотела ещё что-то добавить, но Тесса опередила её.
– Самопровозглашенная! Да и с каких это пор ты с таким трепетом говоришь о Карнэ?
– Может быть с тех пор, когда на наших глазах её сила вселилась в Офелию?
– А не думаешь ли ты поклоняться богине кошмаров? Может, раз она вызвала в тебе такой ужас, ты уйдёшь от нас и станешь служить её сыну? – Тесса пробиралась через толпу к эльфийке.
– Я всего лишь трезво смотрю на вещи! И я не сказала ничего, с чего можно было решить, будто я могу предать рыцарей или что я предложила нам прятаться и бежать!