Выскочка, научи меня плохому
Шрифт:
— Не говори ерунды, бабуль. — Я бросила блузку и обняла ее.
Слезы сами наворачивались на глаза.
В свое время Илона Львовна избавила меня от необходимости проживать на одной территории с родителями и сестрицей, а теперь мне нужно вернуться в родные пенаты и никого не убить.
— Все! Прекращай. — Бабушка отстранилась от меня и часто заморгала, продолжая улыбаться. — Нечего здесь мокроту разводить. Погода прекрасная. Впереди интересный учебный год. Новые знакомства.
— Не нужны они мне. — Заворчала я,
— Нет. Нужны. — Она продолжила кидать вещи в чемодан, пока я с кислым выражением лица наблюдала за этой картинкой. — Вот увидишь, сразу парень найдется, а то все крутишься со своими друзьями.
— Ба-а-а… — Застонала я, не желая слушать песню о любви и прочих нежностях, которые были для меня чем-то недостижимым и незнакомым.
— Вот так, — она закрыла чемодан и посмотрела на меня, — держись, Лилечка. Если что, то можешь приехать в любой момент.
— Думаешь, он мне позволит? — Хмыкнула, поглядывая в окно, где наперекор моему настроению светило яркое солнце.
— Я заставлю. — Бабушка подошла ближе и тяжело вздохнула. — Провожу тебя. Не расстраивайся и позвони сразу, когда приедешь.
— Хорошо. — Кивнула, заставляя себя быть сильной и не расплакаться.
В этот момент раздался противный звонок в дверь. Мы обе шумно выдохнули.
Я взяла чемодан за ручку и направилась в коридор.
Что же…
Здравствуй, новая жизнь!
— Что это вообще такое? — Светка скептически оглядывает блузку, которую я достала из чемодана и повесила в шкаф. — Лиль, это только в деревне носить. В коровник. — Она отбрасывает вещь на пол и кривится.
— Избавь меня от своего общества, сестричка. — Говорю спокойно, но внутри уже убила ее десять раз и кровожадно расчленила.
Подхожу и подбираю блузку, убирая обратно в шкаф. В это время Света гипнотизирует меня взглядом и фыркает, будто перед ней находится отброс общества. Привычное ее поведение рядом со мной. Особенно, когда мы наедине.
— Да, я прекрасно помню, что тебе по душе лишь детдомовские мальчишки. — Говорит с надменным выражением лица и подходит ближе, демонстративно рассматривая свои наманикюренные пальчики, от чего я не могу скрыть раздражения. — Надеюсь, к бабуле не повадились ходить, а то она тоже любит всех пожалеть. Котят этих блохастых вечно кормит. — Светка кривится, а я медленно выдыхаю, пытаясь успокоиться.
И как мне терпеть ее?!
— Лиль, а ты ни с кем из них не… — Начинает с гадким подтекстом сестричка, бросая спичку в бочку с порохом.
— Пошла вон! — Рыкаю на нее, сжимая руками свои потертые джинсы, на которые она тут же переводит взгляд. — И не заходи в мою комнату без острой необходимости, поняла?!
Знаю, что не нужно было срываться. Я все равно не останусь в выигрыше.
— Боже мой, сестричка! Да, успокойся ты. — Светка закатывает глаза, но все же медленно топает
– Я сказала, — цежу сквозь зубы, делая шаг к ней, — пошла вон! — Срываюсь на крик, шумно дыша.
Как же она меня достала!
С того момента, как я переступила порог этого дома, стало ясно, что общего языка с сестричкой мы никогда не найдем. Она меня ненавидела. Я пыталась поговорить и даже ходила с ней в одну компанию ради благой цели, но после нескольких жестких подстав перестала питать иллюзии по поводу наших возможных дружеских отношений.
— Это все дурное влияние твоих друзей. — Света кладет пальцы на ручку двери и открывает ее. — Если родился нищебродом, то и помрешь.
Щебечет уже из коридора, а я бросаю джинсы в уже закрывшуюся дверь.
Раньше бы расплакалась, но сейчас просто опускаюсь на пол около кровати и шумно дышу от злости. Нельзя надеяться на то, что между нами что-то изменится. Такого не произойдет даже, если небо рухнет на землю.
Некоторое время сижу и успокаиваюсь.
Чувствую, что нужна поддержка Лехи и Степыша. Без них вообще очень трудно.
Рука сама тянется к телефону, чтобы набрать друзьям и сорваться к ним из этого ада.
Алексей Богданов и Степан Вольный были моими друзьями, и это жутко бесило Светку. Она не понимала и не принимала подобного общения. Они, видите ли, не подходили нам по статусу. Без навороченной тачки и прочих благ, купленных за деньги богатеньких родителей.
А мне это нравилось.
Они были простыми и душевными парнями, которые всегда готовы были прийти мне на помощь.
— Привет, Лех! — Говорю радостно, чтобы не вызывать подозрений.
Он остро реагирует на мои переживания, а я не хочу говорить о Светке и ее закидонах. Только не сегодня.
Впереди еще серьезный разговор с родителями, и мне к нему нужно подготовиться морально.
— Дарова, Цветочек, — протяжно говорит он, пока на заднем фоне слышна болтовня Степыша, — не поверишь, только тебе хотели набрать. Да, перестань ты лезть ко мне! — Бросает в сторону, а я улыбаюсь.
Так хорошо становится, когда они рядом, пусть и на расстоянии.
— Вы на нашем месте? — Спрашиваю, надеясь, что не ошибаюсь.
— Да. Где нам еще быть? — Усмехается Богданов. — За тобой приехать?
— Нет, Лех, сама доберусь. Ждите.
Сбрасываю вызов и кусаю верхнюю губу.
До вечера можно не появляться дома, тем более, что желания лицезреть недовольную мину сестрицы у меня нет.
Быстро переодеваюсь в джинсы и топ, обуваю кроссы и мчусь к выходу. Уже предвкушаю веселое времяпровождение в компании друзей. Светку, слава богу, не встречаю, и понимаю почему, когда выбегаю из подъезда и буквально налетаю на высокого парня.
— Твою ж… — Слышу над ухом. — Без ноги остался!