Шрифт:
НАРСИСО ИБАНЬЕС СЕРРАДОР
ВЫСОКАЯ МИССИЯ
Перевод с испанского Р.Рыбкина
Да, если мерить человеческими мерками, корабль был совсем невелик! Это была трехгранная пирамидка из матового зеленоватого металла, который мог бы легко уместиться в любом, самом маленьком сарайчике. Да, если мерить человеческими мерками, корабль был совсем невелик. Человеческими мерками, хотя... ни одному человеку не довелось его видеть. Почти сто лет летал корабль вокруг Земли, а люди его не видели, может быть, из-за невероятной скорости, а может, из-за того, что он был слишком мал - для людей, разумеется, а не для трипитов: для них он был огромен. Больше
Девять трипитов - все руководство экспедиции, организованной для насаждения трипитской культуры на других планетах,-опять собрались в конференц-зале корабля и возобновили нескончаемые споры.
Отсталость существ, населяющих эту планету, без сомнения, объясняется их размерами. Они слишком велики, слишком неповоротливы...
– Но, дорогой Трулоп, дело совсем не в этом!
– То есть как не в этом? Такие грубые и неуклюжие существа лишь с трудом могли бы достигнуть...
– Простите, что я вас прерываю, но исходя из всех наших данных, полученных в результате наблюдений, ясно, почему культура этих достойных сожаления существ не смогла сколько-нибудь развиться. Все это произошло из-за хватательных придатков, так называемых "пальцев". Только из-за этого они и отстали! Эти уродливые создания обладают двумя верхними конечностями, каждая из которых оканчивается пятью хватательными придатками; таким образом, их всего десять. Они и есть злой рок, который неизбежно обрек эту планету на культурный застой. Дело в том, что на заре цивилизации существа эти при счете прибегали к помощи пальцев. И с течением времени это привело к тому, что свою математику и всю культуру они построили на абсурдной метрической системе, в основе которой лежит число десять.
Все присутствующие одобрительно засвистели, и их усики завибрировали. Тропенс, самый почтенный из всего руководящего состава, продолжал:
– Таковы факты. Подобным же образом начинали и мы. Мы тоже использовали для подсчетов свои хватательные придатки, но так как природа, к нашему счастью, одарила нас всего лишь одним верхним щупальцем, оканчивающимся тремя присосками, мы положили в основу нашей системы счисления число три.
Некоторые из собравшихся задумчиво посмотрели на свои круглые, влажные фиолетовые присоски, неоспоримо свидетельствовавшие об особой чувствительности и артистизме их обладателей.
– В результате, - продолжал телепатическую передачу Тропенс, - число три стало основой нашей математики, нашей архитектуры, нашего эстетического чувства. Какие окна и двери у наших домов? Треугольные! Сколько колес у машин, на которых мы ездим? Три! Какой формы наши космические корабли? Трехгранной! И обратимся, наконец, к нашему собственному телу, этому эстетическому совершенству. Сколько у нас голов? Три - одна мыслящая, вторая смотрящая и третья обоняющая. Сколько полов у каждого из нас? Три! Сколько у нас хрящевых пружин, на которых мы скачем? Три! Всегда и везде - три. Поэтому, коллеги, если мы хотим цивилизовать эту отсталую планету, мы должны передать ее жителям свойственное нам чувство троичности.
Тропенс вернулся в горизонтальное положение, в то время как каждый из присутствующих энергичным постукиванием трех своих голов одна о другую выразил одобрение сказанному. И они перешли к обсуждению того, как наилучшим образом распространить
– Разумеется, мы не сможем проводить кампанию по насаждению троичности лично и непосредственно. В свое время все мы сошлись на том, что людям не следует видеть нас и даже знать о нашем существовании, поскольку уровень их культуры и то зачаточное эстетическое чувство, которым они обладают, недостаточны для восприятия красоты наших форм.
– А кроме того, - прервал его другой участник заседания, - спускаться на поверхность планеты опасно. Вспомните хотя бы нашего бедного Трисина, мистика, который намеревался обратить землян в нашу веру и умер в пасти одного из чудовищ, которых зеуляне называют "кошками".
– Да, это так, - согласился Тропенс, и его мыслящая голова издала печальное позвякиванье.
– Что ж, придется рискнуть!
– решительно сказал психолог.
– Один из нас должен спуститься!
– И показаться землянам?
– испуганно спросил молодой член руководства, в страхе закрыв все свои три зрительные призмы.
– Нет!
– ответил Трупси.
– Кто-то должен будет спуститься на планету, незаметно проникнуть в одно из сооружений, которые служат землянам жилищами, а уж там...
– Что - там?..
– присутствующие с нетерпением ждали, что он скажет дальше.
– ...Там телепатически внушить молодой, еще не сложившейся человеческой особи основы троичности. Вы понимаете? Таким образом, землян выведет из состояния отсталости их собственный сородич, которому вовсе не обязательно знать о нашем существовании. Новую систему внедрит человек, счастливец, который благодаря нам приобретет известность, а потом славу, так никогда и не узнав, что идея, совершившая переворот в жизни людей, принадлежит не ему, а нам!
И вот однажды ночью трехгранный корабль остановился над одной из самых больших столиц планеты. Высокая миссия была возложена на молодого и отважного трипита Триля. Под покровом темноты он соскользнул с корабля на одну из городских улиц и начал поиски. Он обходил дом за домом в поисках подходящей кандидатуры - и накодец нашел. В мансарде трехэтажного дома спала молодая особь мужского пола; ей было около шестнадцати земных лет. Она отличалась завидной силой, насколько можно было судить по развитой мускулатуре, и где-то училась, о чем свидетельствовали груды книг на письменном столе.
"Прекрасно, - подумал Триль.
– Вот нужный мне объект".
И он надолго обосновался в жилище молодого землянина. Днем он скрывался в футляре старых стенных часов, а ночью, когда юноша спал, Триль покидал свое убежище и принимался за работу. Ночь за ночью, устроившись на подушке рядом с головой молодого землянина, трипит телепатически передавал:
Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три!
Одно, одно запомни ты:
Коль хочешь в жизни преуспеть,
Ты должен эту песню петь!
Царить ты будешь над толпой
С моею песенкой простой,
Одно, одно запомни ты:
Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три!
Прошла одна неделя, за ней другая, а Триль все тянул свою телепатическую песенку:
Ты должен помнить день и ночь,
Гони иные думы прочь,
До самой утренней зари
Пой эту песню: раз, два, три!
Прошел месяц, за ним другой, а неутомимый Триль повторял:
Царить ты будешь над толпой
С моею песенкой простой,