Высокие башни
Шрифт:
Конечно, ее решили наказать, отчего девочка покраснела. В течение недели она должна будет оставаться после уроков и убирать классную комнату. Ей не позволили обучать основам арифметики детей в младших классах, ей также не позволили читать «Христианскую мысль». Сестра Агата, назначив наказание, покраснела и грустно заметила:
— Фелисите, я надеюсь, что в будущем нам не придется тебя так сурово наказывать.
Фелисите упрямо сказала:
— Сестра, им лучше не повторять слова, которые они произносили.
Когда
Сестра Св. Чарли взволнованно приветствовала Фелисите.
— Фелисите, девочка моя. Как неприятно! Это первое замечание, которое ты получила! Дитя мое, я плакала, когда узнала, что случилось. Я всем говорила, что ты — примерная ученица и не станешь зря нарушать правила.
— Мне пришлось это сделать, сестра! — заявила Фелисите. — Мне пришлось это сделать…
— Почему ты не передала сестре Агате слова девочек?
— Потому что меня попросили повторить их перед классом, и я не могла этого сделать. Но я хочу все вам рассказать.
Сестра Св. Чарли внимательно выслушала рассказ, и в конце ее обычно бледное лицо стало багровым.
— Дитя мое, конечно, ты виновата, и сестра Агата была вынуждена наказать тебя, но, Фелисите, — заговорила она шепотом, — я горжусь тобой. Никогда и никому не позволяй дурно говорить о семействе ле Мойн! Никогда! Те, кто плохо о них болтает, получат по заслугам! Их накажут гораздо серьезнее, чем тебя, дитя мое!
Пока они разговаривали, сестра Св. Чарли ставила на поднос еду и делала это старательно, что само по себе было странным, потому что поднос был старым, пробитым и оловянным, а еда была самая простая.
— Если бы я была мужчиной, — сердито заявила Фелисите, — я бы уже сегодня отправилась им на помощь добровольцем. Я бы поехала на юг или туда, где могла понадобиться моя помощь. Какое имеет значение, сколько людей погибло? Люди должны гордиться, когда они умирают за правое дело! Почему они позабыли, сколько братьев потеряло семейство ле Мойн?
Сестра Св. Чарли занималась работой. Она вытащила стручковую фасоль из супа и положила кусочки хлеба рядом с чашкой с бульоном.
Фелисите задала вопрос.
— Это для Затворницы?
— Ты права, — она подняла поднос. — Сегодня моя очередь отнести ей еду. Мне хотелось бы постоянно ей прислуживать.
— Вы ее когда-нибудь видели? — прошептала Фелисите.
Сестра покачала головой.
— Ты же знаешь, что никто
Жанна ле Бер, которую все называли Затворницей, также была кузиной ле Мойнов. Фелисите рассказали об этой женщине. Она была очень красивой в молодости, а сейчас вела жизнь затворницы в комнатах, расположенных за церковной часовней. Она общалась с сестрами с помощью записок и творила чудеса.
Сестра Св. Чарли легко коснулась пальцем кусочка хлеба.
— Она ест только то, что остается после слуг, — и добавила шепотом: — Фелисите, ты расстроилась из-за того, что сегодня случилось. Я хочу тебе помочь. Ты отнесешь поднос до самой двери. Но тебе следует быть очень осторожной и никому об этом не говорить.
Они вместе отправились к двери. Фелисите ступала очень осторожно и несла жалкую трапезу Затворницы. У двери она отдала поднос сестре Св. Чарли.
— Спасибо, сестра Св. Чарли, — сказала девочка, — я счастлива, что вы позволили мне нести поднос.
— Когда-нибудь ваш класс отведут в часовню, когда туда пожалует Затворница на молитву. Это происходит раз в год. Все должны вести себя спокойно и не шептаться. За все годы никому не удалось услышать шум ее шагов или шелест одежды. Она двигается тихо и легко, как ангел с небес.
Фелисите колебалась, но ей хотелось оправдать свое поведение в классе.
— Сестра Св. Чарли, я не стала ничего говорить о Гортензии. На ней были надеты башмаки с красными каблуками, а ведь это запрещено.
Сестра Св. Чарли улыбнулась, унося поднос по темному коридору.
— Пусть это станет нашей общей тайной. Я рада, что ты промолчала.
Вечером, когда все вставали из-за стола, барону принесли записку. Он ее прочитал, нахмурился и потребовал, чтобы ему принесли шляпу и трость. Барон улыбнулся, когда Фелисите выполнила его приказ.
— Малышка, мы с тобой отправляемся на прогулку, конечно, если ты ничем больше не занята.
— Ничем, мсье Шарль! — воскликнула девочка.
Она быстро надела шляпку, и они отправились из дома.
— Какой чудесный вечер! — сказал барон, когда они шли вниз по рю Сен-Поль, — но боюсь, что меня ожидают дурные новости.
Через несколько минут они дошли до таверны у пристани, и здесь барон спросил мсье Жана Карриера.
— Да, мсье барон. Он вас ожидает, — трактирщик кивнул в направлении лестницы. — Ему понадобится помощник, чтобы уничтожить все выпивку, которую он заказал.
Над балюстрадой появилась голова, когда они начали подниматься, и чей-то голос осторожно сказал:
— Стаскивай башмаки, Шарль! Барон остановился.
— Снять башмаки? Ты что, выпил все вино, которое подал тебе трактирщик?
Человек продолжил шепотом: