Высокий Дом
Шрифт:
– Я готов, – кивнул Хоуп. – Знаете, поначалу, когда враги хлынули из дверей библиотеки, я перетрусил. Я понимал, что дело нешуточное, но таких приключений, признаться, не ожидал.
Картер похлопал его по плечу:
– Молодчина! По храбрости вы меня переплюнете. А меня очень страшит предстоящая встреча с чудовищем. Отправляемся немедленно. – И добавил чуть тише: – Но с глазу на глаз скажу вам вот что: подозреваю, что среди нас есть предатель.
Картер вскинул брови.
– Откуда у вас такие подозрения?
– Думаю, анархисты не проникли бы в библиотеку, если бы кто-то не впустил их.
– Тот же вопрос задавал ваш отец! – воскликнул Енох. – Кто открыл калитку, ведущую во двор?
– Вот именно, – кивнул Картер. – Я пока буду молчать о своих подозрениях, однако нужно быть начеку. Никому об этом ни слова. Поговорим, когда я вернусь. Готовы, мистер Хоуп?
– Готов.
Они попрощались с Енохом, ненадолго задержались, чтобы сказать несколько слов раненым слугам. Раны у всех оказались, на счастье, пустячными: одна из горничных сломала ключицу в давке, форейтору порезали мечом бедро, но и тот, и другая были счастливы поучаствовать в сражении ради нового господина.
Картер и Хоуп не без изумления пронаблюдали за тем, как Чант аккуратно извлекал пулю из раны одного из воинов Глиса. Чант работал со спокойствием профессионала. А пациент скрипел зубами от боли. Фонарщик оторвал взгляд от раны и подмигнул Картеру розоватым глазом.
– Этой ночью потерь больше не будет.
– А у тебя, похоже, опыт имеется, – отметил Картер и поморщился, скосив глаза на кровавую рану.
– У меня медицинская степень есть. «Орел был первым, кто нанес мне рану, и для змеи добычей я не стану». Несколько лет практиковал, пока не нашел более полезную работу.
– Изумительно, – похвалил его Хоуп, и они с Картером ушли.
Картер и юрист прошествовали по коридору, через буфетную, столовую, затем вышли в боковой коридор. Свет еще не погасили, и у дверей библиотеки стояли на страже двое рыцарей. Слуги заколачивали бревнами образовавшуюся дыру. Поднимаясь по главной лестнице, Картер бросил взгляд на восседавшего на перилах резного орла – хищный символ власти, затаившийся в полумраке высоты. Взгляд птицы был устремлен вниз – беспощадный, убийственный – знак охоты, символ Дома. Картер невольно поежился.
– В чем дело? – спросил Хоуп.
– Я вспомнил о раненых. Когда слушаешь рассказы у камина, о крови думаешь спокойнее, а в реальной жизни на нее не взглянешь без содрогания.
– Потому что в реальной жизни и тебя самого могут ранить.
Они зашли в комнату Картера, зажгли две лампы. Картер выглянул из окна, но не увидел, слоняется ли возле дома Полицейский – ведь Чант не смог зажечь фонари. Небеса пропорола молния, и Картеру померещилась темная фигура возле фонарного столба. Злодей стоял, запрокинув голову, и смотрел в окно комнаты Служителя. Вспышка была слишком коротка, чтобы удостовериться, действительно ли это так, и все же Картер задернул портьеры, и лишь потом подошел к камину. Он нажал на кирпич, не слишком веря в то, что механизм сработает, но полка тут же со стоном отъехала в сторону, открыв вход в каморку к узкой лестнице. Как бы в ответ по дому разлетелся раскат грома, и со звуком, подобным тому, что слышится, когда плещут воду в раскаленный котел, в окна ударил дождь. Потайная комната напоминала разверстую могилу. Скопившаяся пыль уже скрыла следы, оставленные
– Наверное, я был не слишком наблюдательным ребенком, – негромко проговорил Картер. – Просто диву даюсь, как это я в детстве не обнаружил этого хода.
– Это тем более удивительно, если учесть, сколько времени вы проводили здесь в детстве. Я бы сказал так: вы и не должны были обнаружить этот ход.
– Что вы имеете в виду?
– О Доме все говорят так, будто он обладает собственной волей. Быть может, в каком-то смысле так оно и есть. Пожалуй, лучше всего тут подходит слово «судьба». Ну что, рискнем?
Как только они покинули комнату Картера и ступили на лестницу, гроза утихла – они словно ушли в другой мир. Картер решил, что чердак, видимо, оборудован чем-то вроде звукоизоляции. В тишине гулко звучало эхо шагов.
Звук шагов, голые стены, необъятные выси над головой, танец пламени ламп, страх перед тем, что ожидает впереди, – все это бурлило в душе Картера. Ему казалось, что он шагает в глубь страшного сна. Он даже не осмеливался помыслить о неудаче. От такой мысли он бы повернулся и опрометью бросился назад. Он не спускал глаз с края светлого круга, боясь, что лестница закончится слишком внезапно. На самом деле до чердака они добрались удивительно быстро. Расстояние словно бы сжалось – так бывает, когда неведомый путь становится знакомым. Картер велел Хоупу подождать, а сам поднялся выше. Оставшись один, он почувствовал, как сжалось от страха сердце.
Он медленно шагнул вперед, поднял лампу, осветил стропила и произнес, как сам думал, громкое приветствие, но голос его прозвучал тихо и жалко. Ответом ему были пыль, старые игрушки и тишина.
Картер сделал еще с десяток шагов, вновь окликнул Йормунганда и услышал за спиной тяжкий вздох. Картер резко повернулся и увидел в вышине два сверкающих багровых глаза. Невольный крик сорвался с его губ, но он устоял, не убежал.
– Йормунганд!
Динозавр пророкотал:
– Малявка-Служитель вернулся.
Картер слышал громкое, с присвистом, дыхание ящера, негромкое постукивание хвоста по половицам. Динозавр возвышался над ним подобно громадной каменной химере. Глаза его быстро моргали – так быстро, как мелькает язык жабы, готовящейся проглотить свою жертву. Зловоние рептилии стало невыносимым.
– Я пришел просить тебя о помощи.
– Ты обрел четыре Слова Власти, – ворчливо произнес Йормунганд. – Я вижу их внутри тебя, они там плавают, словно мухи в тарелке супа. Но не все семь ведомы тебе. Пожалуй, я бы мог тебя сожрать. Ну или хотя бы откусить от тебя малость. В последнее время с питанием у меня перебои.
Динозавр шагнул ближе, опустил голову, раскрыл пасть. Лицо Картера обдало горячим дыханием. Он не пошевельнулся – и убежать боялся, и остаться. Он дрожал с головы до ног под взглядом этих глаз, громадных, словно дыни.
– Я Служитель! – вскричал он, злясь на себя за трусость. – Я повелеваю Словами! Нужно ли тебе еще какое-то доказательство?
Динозавр долго молчал и таращился на Картера. В его взгляде читались вековая мудрость и могущество, безмерное разочарование и равнодушие к людям. Йормунганд был похож на ожившую скалу, смазанную потом рептилии. Самое неприятное – зубы у этой скалы были остры как копья.