Высокий Ворон

Хамаганов Юрий

Хозяйка уже много раз бывала здесь, и невероятная для Земли архитектура завода не казалась ей чем-то невозможным. Девочка чувствовала себя маленьким проворным паучком в центре гигантской паутины, протянувшейся во всех трех измерениях. Нити космической паутины состояли из длинных белых колонн, переплетенных под всевозможными углами. Колонны, будучи у внешних стен завода не толще березы, постепенно утолщались, уходя куда-то к центру цилиндра. С первого взгляда казалось, что переплетения совершенно хаотичны и бессмысленны, но если внимательно присмотреться, то можно выявить четкую и сложную схему их построения.

Через равные промежутки колонны соединялись между собой тонкими трубками и шлангами, то тут, то

там змеились пучки разноцветных кабелей, периодически попадались сложные вентили. Солнечные лучи, проникая через промежутки внешних колонн, выкладывали на механизмы причудливые черные тени, дополняющие сложнейшую структуру.

— Пятнадцать минут до запуска двигателей, — напомнила Арина. Голос няни искажен помехами, вызванными заводским оборудованием, поскольку здесь уже начались пусконаладочные работы. Помехи были сильны даже у внешних стен, по мере продвижения к центру цилиндра они делали радиосвязь практически невозможной.

— Я помню, помню! Схожу еще к центральному посту.

Оля начала путешествие вглубь своего предприятия, выверенными движениями отталкиваясь от колонн и совершая короткие прыжки — перелеты. Конструкция завода не предполагала перемещения внутри людей, помимо нескольких главных проходов, но Олю не останавливали ни теснота, ни переплетающиеся кабели, ни сложные соединения труб и шлангов. Внешние стены остались далеко позади, теперь другие, уже серые колонны окружали девочку со всех сторон — неподготовленный человек никогда бы не нашел выхода из космической паутины, но она знала эти лабиринты задолго до того, как впервые пришла сюда вместе с Ариной полгода тому назад. Солнечного света становилось все меньше, еще немного и Оля включила налобный фонарь, заодно активировав вспомогательное освещение — тусклый красный свет маленьких лампочек озарял ветви паутины.

Продвинувшись вперед на полсотни метров, девочка вышла на пустующий технологический туннель, использовавшийся при постройке завода вспомогательными роботами. Один из роботов высунулся откуда-то посмотреть на нарушителя — этакая механическая крыса, сердито глядящая на Олю маленькими красными глазками сенсоров. Хозяйка помахала в ответ рукой, насколько позволял узкий туннель.

— Привет, как жизнь? Я Ольга, директор этой штуковины. Завод почти закончен и тебя скоро переведут отсюда на какую-нибудь другую колонию работать. Скучать будешь?

Крыса ничего не ответила, еще секунду постояла неподвижно, а затем скрылась в каком-то лючке, отправившись на очередной обход территории. Оля хмыкнула и двинулась дальше. Она прекрасно помнила, что по этим туннелям можно быстро дойти до Центрального Поста — головного мозга завода.

Узкий извилистый туннель уходил все дальше, Оля аккуратно плыла по нему, периодически отталкиваясь локтями. Время от времени попадались пронумерованные черные и желтые квадратики разметки, оставленные строительными роботами — они служили дополнительным ориентиром. Еще через пару минут счетчик Гейгера зафиксировал рост уровня радиации, она приближалась к работающим частям конвейера. Затем и тепловизоры указали на повышение температуры окружающих колонн. Оля остановилась перед одной особенно теплой трубой, положила на нее руки и ощутила через тяжелые перчатки непрерывную вибрацию. Если переключиться на десятикратное увеличение, будет видно, что трубы полупрозрачные, и по ним лениво течет тяжелая маслянистая жидкость.

Радио снова переключилось на прием, из динамиков донесся непрерывный треск и беглый шум, затем прозвучало сильно искаженное слово «пуск». Оля сделала несколько попыток связаться с Домом, но, не достигнув результата, продолжила путешествие, открыв последний запертый люк и выйдя на площадку перед Центральным Постом.

Она стояла в длинном, изогнутом коридоре, перед большим круглым люком, на котором крупными буквами

написано «НЕ ВХОДИТЬ!», а далее более мелким шрифтом высвечивались кодовые отметки уровней секретности и допусков. Рядом с люком из стены чуть выдавался наружу сложный кодовый замок, но Оля знала, что сейчас все попытки его открыть окончатся неудачей — Центральный Пост будет опечатан до конца ее обучения. Да и после ей понадобится всего один раз побывать здесь для окончательной настройки оборудования, дальше она сможет управлять заводом из рубки управления через нейроинтерфейс.

Но все равно наглухо задраенный люк, как всегда, манил и дразнил девочку. Постояв еще пару секунд, она подумала, а не пройтись ли к термоядерному реактору, расположенному сотней метров ниже. Окончательно решив продолжить прогулку, Оля открыла один из потолочных люков, и начала было подниматься в узкую шахту, как вдруг весь завод вздрогнул, и двукратная перегрузка в момент запуска коррекционных двигателей швырнула ее на откинутую крышку.

Удар пришелся точно в голову и был очень силен. Бронестекло шлема не подвело, спася пилота от разгерметизации и неминуемой гибели, но сама она здорово приложилась лицом о шлем из-за недостаточно плотно подогнанного подшлемника. На мгновение девочка потеряла сознание, затем, когда зрение постепенно к ней вернулось, она с удивлением обнаружила и не сразу поняла, что это за красные капли, летающие внутри шлема. Ничего особенного, ее собственная кровь из разбитого носа. И еще Оля почувствовала, что как минимум один зуб на нижней челюсти сломан. Боли не было, только на левую ногу как будто надели несколько горчичников сразу — инъекционная аптечка автоматически приступила к спасению пилота, вкатив неуклюжему космонавту большую дозу обезболивающего напополам с останавливающим кровотечение коагулянтом. От ударной дозы лекарств двоилось в глазах, и Оля не сразу поняла, что большое оранжевое пятно, показавшееся из злополучного люка, это переодетая в свой любимый комбинезон Арина.

— Ну как, жива? Скафандр не поврежден? — Няня быстро оглядела девочку. — Все в порядке?

— Кажется, да, я в порядке, — ответила Оля и перевела аптечку в режим ручного управление, впрыснув себе дозу тонизирующего препарата: двоение в глазах прекратилось, тошнота и головная боль тоже. Она неуверенно взяла няню за руку.

— Давай выбираться отсюда.

Час спустя Арина в своей каюте орудовала над Ольгой при помощи медицинского чемоданчика.

— Хватит дергаться, не так уж и больно!

Няня аккуратно удалила девочке сломанный зуб, периодически облучая челюсть анестезирующим лучом.

— Все равно больно… ты не можешь сделать луч сильнее?

— Нет уж, иначе действие луча наложится на эффект от лекарств, и ты потом всю неделю будешь ходить сонная. Лучше радуйся, что у тебя армированные кости. Земная девочка твоего возраста при таком ударе гарантированно сломала бы челюсть и получила бы сотрясение мозга. Но тебе, Воронок, сотрясение мозга явно не грозит, поскольку сотрясать, как сегодня выяснилось, нечего. Это ж надо было чуть не погибнуть из-за собственной глупости!

Арина закончила орудовать инструментами и отошла назад, критически оглядывая свою работу. Оля ощупала языком отверстие на месте бывшего зуба, после чего со стоном поглядела в маленькое зеркальце.

— Зуб быстро отрастет?

— Пара недель, и будет новый, лучше старого, — гордо ответила няня, как всегда, довольная своей работой.

— На Землю сообщать будем? — с тревогой спросила Оля

Робот ответила не сразу.

— Я поговорю с Михаилом по частному каналу насчет этого неприятного происшествия, куратор должен знать. Думаю, он согласится со мной и не станет передавать дело дальше, в штаб-квартиру, поскольку травма не настолько серьезна, чтобы из-за нее портить отчетность, да еще перед самым запуском.