Высокий, загадочный и безжалостный
Шрифт:
Мужчина, ожесточенный жизнью и ответственностью, занял его место. Ефраим и дальше продолжал поддерживать тесные отношения со своим сыном после всего, но он скучал по легкому нраву Криса и больше всего хотел увидеть, как его сын будет снова улыбаться без принуждения.
Впервые за долгое время Крис был по-настоящему счастлив. Он влюблен в свою жену, обожал свою малышку и не мог дождаться рождения своего сына. Ефраим всегда знал, что Крис будет хорошим отцом, и был доволен, что Крис превзошел все надежды и мечты, о которых он мечтал для него.
После неудачного
Еще одна причина, почему Ефраим не убил ублюдка сегодня, была простой - время от времени он бывал очень полезным. Сегодня как раз был один из таких случаев.
Альфа был могущественным, возможно, одним из самых могущественных оборотней, которых встречал Ефраим, и это было доказано тем фактом, что мог оставаться в человеческом облике все три дня, пока длится полнолуние. Для этого требовался огромный контроль, чтобы усмирить свою звериною сторону внутри себя, и Кейл мастерски овладел этим контролем столетия назад.
Когда они проводили разведку около Бостонского Убежища, и наткнулись на группку оборотней, которые, намерено, пробрались в город, чтобы "повеселить" горожан и отыскать Иззи, Кейл перестал раздражать их всех и быстро превратился в холоднокровного убийцу, известного всем. Не раздумывая, Кейл начал прорываться через толпу оборотней, пока не проложил себе путь к своей цели - альфе этой группы.
Без альфы, стая оборотней быстро становилась бесполезной, поскольку начинали сражаться друг с другом за контроль. Сегодня вечером Ефраим был впечатлен Кайлом. Пока он работал с Крисом, устраняя наиболее агрессивных членов стаи, Ефраим следил за несносным Альфой. Не важно, сколько ударов получал Кейл - он никак не реагировал на них.
Он оставался сосредоточенным до конца, и когда альфа стаи был убит, а в самой стае началась паника, Кейл потребовал их полного подчинения, а любой акт неповиновения расценивал как строгую провинность.
Как ни странно, это чертовски облегчило ночь для Ефраима. Без Кейла, не было никаких сомнений, что они бы точно потеряли кого-нибудь из Защитников или бы пополнили больничные койки, что напомнило ему о том, что следует пошевелить задом.
– Спи, дорогая. Я просто зашел принять душ, прежде чем помогу разобраться с делами на нижнем ярусе, - частично солгал он.
Ефраиму нужно было принять душ, но только для того, чтобы не испугать маленькую Джессику своим появлением. Она уже была достаточно напугана, и ей не хватало еще увидеть своего деда, полностью покрытого кровью, тем более что большая ее часть принадлежала ее папочке.
Думая об этом, он направился в ванну, надеясь, что Медисон не уловит этот маленький факт, но, конечно же, ничего не могло ускользнуть от обоняния его жены.
– Где он?
– потребовала ответа Медисон, внезапно полностью проснувшись, пытаясь встать с кровати.
Произнеся легкое проклятие, Ефраим пересек комнату и помог ей подняться, но даже его помощь не смогла спасти ее от покачиваний под тяжестью, ведь Мэдисон до сих пор носила в утробе их мальчиков-близнецов.
Ефраим учуял, как возросла
– С ним все хорошо, любимая, - успокаивающе сказал Ефраим, понимая, что ему придется отложить поход в лазарет, пока он не позаботиться о своей паре. Медисон была самым важным человеком в его мире, и он был чертовски уверен, что в первую очередь должен позаботиться о ней.
Без нее он был бы потерянным. Она делала его целостным и придавала сил, чтобы бороться день изо дня, и сейчас его переполнял гнев на весь мир за то, что случилось с его сыном.
Все дерьмо, с которым ему пришлось столкнуться в подземелье Николса, не могло сравниться с той болью, которую он испытывал за Джошуа. Благодаря ему, его сын был заперт в камере на нижних уровнях, и не было ни одной чертовой возможности, что Ефраим мог, что-то с этим сделать. Он ненавидел то, что ничем не мог помочь своему сыну.
– С ним все будет в порядке, - мягко сказала Медисон, снова вытягивая его из забвения, которое угрожало поставить его на колени.
– С кем?
– Джошуа, я знаю этот взгляд, детка, я говорю тебе, что с ним все будет в порядке, - с натянутой улыбкой ответила Медисон, но они оба знали, что она ни в чем не уверена, но было приятно слышать, что - то успокаивающее.
– Я знаю, - солгал Ефраим, мягко прижимаясь губами к ее рту в легком поцелуе, и отступил назад.
– Давай я приму душ и потом покормлю тебя, прежде чем спущусь вниз, убедиться, что все в порядке.
– Я не голодна, - упрямо сказала Мэдисон, надув при этом губки, но этот жест только заставил его засмеяться, особенно когда ее живот весьма кстати заурчал.
– Дай мне десять минут, - сказал Ефраим, подарив Медисон последний быстрый поцелуй, и пошел в ванную, где быстро разделся, запрыгнул в душ и намылился.
Ефраим уже собирался выходить из душа, когда почувствовал ее огромный живот, прижавшейся к его спине, и руку, которая уверенно обхватила спереди его вялый член. Через несколько секунд он был уже твердым и больше чем готовый угодить гормонам своей беременной жены.
– Ты передумала?
– спросил Ефраим, откидывая голову назад и постанывая, пока Медисон медленно поглаживала его член, покрывая плечи и руки Ефраима сексуальными поцелуями.
– Ммммм, - промычала она, когда, использовав его руку, медленно развернула его и прижала к гладкой стене просторной душевой кабинки.
– У меня возникла страстная нужда, - прошептала Медисон, сексуально улыбаясь, и медленно опустилась перед ним на колени.
Ефраим едва сумел выдавить из себя стон удовольствия, когда Медисон опустила голову и взяла головку члена в рот. Она немного пососала его, прежде чем ее глаза сменили свой цвет на красный, а клыки задели чувствительную плоть. На этот раз с губ Ефраима сорвался громкий стон, но ему было все равно.