Высоко над радугой
Шрифт:
— Знаешь, тебе совершенно нечего надеть!
— Серьезно? — левая бровь иронично изогнулась.
— Абсолютно! Ты только посмотри: скучно, скучно, скучно. Платья, брюки, рубашки, юбки… Где огонь? Где яркость? Где жизнь, в конце концов?
— Я не могу ходить на работу, как на Копакабану, — возмутилась я. — Дресс-код в нашей компании никто не отменял и отменять не будет!
— А кто говорит про работу? — удивилась Мелисса. — Мы вроде бы свидания обсуждали! Завтра же мы отправимся на шопинг, и я покажу тебе, как должна выглядеть привлекательная женщина с потрясающей фигурой,
— Уговорила! — со смехом ответила я. — Под таким напором устоять невозможно!
Определенно, эти выходные стали лучшими за последние десять лет жизни! После вечера с Мелиссой, закончившегося далеко за полночь, я проснулась полной не только сил, но и надежды, такой оглушительной и светлой, что хотелось петь. Мы много говорили. Возможно, слишком много. Но я ни о чем не жалела. Откровенность — редкая птица в моей жизни, а люди, которым можно доверять, и вовсе занесены в Красную Книгу. Поэтому возможность выговориться стала бесценной. А Мелисса оказалась превосходным слушателем. Она не просто слушала, она давала советы, открывая глаза на то, что столько лет казалось правильным и настоящим.
Мы договорились встретиться у моего дома, и к обеду воскресенья Сандерс уверенно вез нас к Харродсу, расположенному неподалеку. Конечно, мы могли дойти пешком, но это нарушило бы традиции — Харродс, один из самых дорогих универмагов Лондона — мог запросто отказать в посещении, если внешний вид покупателей не соответствовал их внутреннему дресс-коду. И подобные случаи были довольно-таки часты.
— Ты точно хочешь, чтобы я пошла с тобой сюда? — с легким благоговением пробормотала Мелисса, разглядывая зеленые с золотом навесы над окнами.
— Уверена. Начнем с него.
Здесь я чувствовала себя в своей тарелке, и если в караоке-баре Мелисса знакомила меня со своим миром, то сейчас я хотела хоть немного показать ей свой. Быть может, тогда она лучше поймет меня и причины, по которым я не могу просто так по-тихому развестись или с головой окунуться в яркую интрижку.
— Миссис Нортон! — дружелюбно приветствовал швейцар. Кивнув, я взяла Мелиссу под руку, уверенно проходя внутрь.
Время за спа, шопингом, салатом из снежного краба и бокалом вина летело незаметно. Мы расслабленно сидели в одном из многочисленных ресторанчиков торговой галереи, наблюдая за туристами, выходящими из продуктового отдела Сэлфриджа.
— Меня не оставляет чувство, что тебя знают и все вокруг, и ты знаешь всех, — сказала Мелисса после того, как очередной знакомый кивнул, проходя мимо.
— Так и есть, — вздохнула я. — Так и есть.
— Не слишком приятное чувство, наверное, — протянула Мелисса задумчиво. — На моей улице я знаю троих знакомых, и те живут в соседних квартирах. А здесь…
— Знаешь, мне иногда кажется… Извини. — Оборвав себя на полуслове, я полезла в сумку, где зазвонил телефон.
— Миссис Нортон? — голос далекий и отчего-то показавшийся невероятно холодным, был незнаком. — Боюсь, у меня для вас не очень хорошие новости…
Я слушала, неосознанно сжимая трубку, чувствуя, как начинает подрагивать нижняя
— Что случилось? Кто-то умер? Ну же, говори!
— Н-нет, — я отчаянно замотала головой, — он жив, но…
— Кто? — не выдержала Мелисса.
— Стивен! — Стоило произнести его имя вслух, и понимание случившегося обрушилось, придавливая к земле. — На него напали на Санторини. Или не напали, я не поняла точно… Его везут сюда, сказали, что могу встретить в аэропорту. Сказали, состояние тяжелое и…
Голос сорвался, я всхлипнула, прижимая руку ко рту. Мелисса решительно поднялась, подхватывая мою сумку.
— Пойдем. В каком аэропорту сядет ваш самолет?
Седьмая глава
Время тянулось медленно, и в то же время летело, как сумасшедшее. Пока мы мчались в Хитроу, пока ждали служащих, что проводят в зал ожидания для бизнес класса. Пока смотрела на темнеющие посадочные полосы и самолеты, взлетавшие и садящиеся далеко впереди. Я почти не слышала Мелиссу, которая постоянно что-то говорила, впихивала в руку бутылку с водой, поглаживала по плечу или колену, тревожно следя за табло.
Я была благодарна за поддержку, за то, что рядом. Хотя не слышала ничего из того, что она говорила. Уши словно забило ватой, руки дрожали, а ноги отбивали непрерывный ритм по гладкому полу. Не знаю, сколько прошло времени, когда наконец объявили о посадке нашего самолета. Я подскочила, и тут же рухнула обратно в кресло, чувствуя противную слабость в ногах. Снова потянулись томительные минуты, и казалось, еще немного, и я перестану дышать.
Двери распахнулись, и стюардесса, заметив меня, кивнула на выход. На негнущихся ногах я медленно пошла к выходу и остановилась посередине зала, глядя на каталку, которую везли по коридору. Казалось, она нещадно грохочет на весь аэропорт, отдаваясь эхом в груди. Носилки подъехали, и я наконец смогла взглянуть в лицо мужа.
Точнее, на то, что было его лицом. Иссиня-черные, распухшие мешки с щелочками вместо глаз. Разбитые губы. Перевязанная голова. Он был без сознания. Спал, как сбивчиво объяснял врач, подошедший следом.
— Миссис Нортон, Питер Гамильтон.
— Не здесь, — взяв себя в руки, сухо ответила я. Чудо, что об этом пока не прознали журналисты. Хотя не факт. Далеко не факт.
— Стивен! — раздался звонкий голос, и к нам, спотыкаясь, побежала девушка с иссиня-черными волосами. Цокая шпильками, она волочила за спиной чемодан, не сводя глаз с уезжавшей каталки.
— Погоди-ка, милочка! — Мелисса встала на ее пути, резко подняв руку. Не ожидавшая этого девушка затормозила, покачнувшись. — Далеко собралась?
— Мне надо узнать, куда его повезут! Я буду навещать его! Я…
— Его повезут домой, — ледяным тоном ответила я, подходя ближе и рассматривая ту, кого Стивен, вероятно, имел в виду под «колдуньей с Востока». Идеально ровная белая кожа, глубокие, почти черные, раскосые глаза. Миниатюрная фигурка, аккуратные пальчики, сжимающие ручку чемодана. И тонкие губы, которые она смущенно кусала, узнав меня.