Высокое сопротивление. Бонус к книге "Минус всей моей жизни"
Шрифт:
Сережа нахмурился еще больше, вслух рассуждая:
– Значит, сюда сейчас придет какой-то чмырь с бычьим рылом, которого я знаю, а потому-то он мне и не понравится… Погоди-ка! – вдруг осветилось его лицо недовольной догадкой. – Уж не тот ли это баклан с шестого этажа, которому я в морду бил, потому что он, дебил тупорылый, не хотел мне тебя звать?? Женя, это что, он?!? Тот самый… кто он там?.. ВДВ-шник???
Женя расширила глаза и весело захохотала, откинувшись на спинку диванчика:
– Васька, что ли?!? Ой, Сереж… - с хохотом еле-еле проговорила она. – Не-е-ет, он слишком… Как ты там выразился? Тупорылый? Мда, он слишком тупорылый для этого задания. А нам смекалистый нужен…
– Никогда
– Ты уверен? Ну вот и познакомишься… О, вон он, кстати, идет! Илья! – крикнула Женя, замахав…
Сережины глаза расширились в неописуемом бешенстве, и Женька даже заметила краем глаза, как сжались его кулаки, желая размазать эту морду в плоское пятно… Потому что в кофейню, развязно размахивая конечностями, входил… Илья Буреломов по кличке Буря собственной персоной.
– Твою мать, Женя!!! Только не этот питекантроп уродский!!! Нет! Пошли его к чертовой бабушке и попросим кого-нибудь другого… - взбунтовался Сережа с такой агрессией в голосе, что Женька, взглянув на его стиснутые челюсти и убийственный взгляд, даже испугалась за Бурю, который, заметив Женю, уже вразвалочку шел к их столику, сияя очумелой и, наверное, очень обаятельной, как он сам считал, улыбкой.
– Сережа, Сережа!!! – тихо зашептала Женька умоляющим тоном, схватив его за руку и заставив посмотреть ей в глаза. – Не злись, да, он не самый приятный в общении персонаж…
– Он – твой бывший парень!!! И этот дебил угнал мою тачку, если ты забыла! – снова вспылил Сережа, а Женя поспешно затрещала:
– Ну не думай ты об этом, Сереж! Нам он для дела нужен!! Я тебе гарантирую – он точно справится, я его знаю!!! Ну пожалуйста, потерпи, успокойся и веди себя…
– Прилично?? – с язвительной ухмылкой спросил Сережа, снова испепеляя идущего по проходу Бурю, темно-карие глаза которого уже цепко заприметили Сережу рядом с Женей, а сухое лицо с квадратными скулами разочарованно вытянулось.
– Сережа!!! – последний раз взмолилась Женя, и Сережа с большой неохотой вздохнул и процедил:
– Ладно. Но если он будет позволять себе какие-нибудь словечки в твой адрес – я его убью.
Женя обеспокоенно выдохнула, понимая, что Буреломову, по всей видимости, не жить, ибо без своих «фирменных словечек» он никогда не мог, не может и не будет мочь… И сам Илья это тут же подтвердил, с размаху плюхая свое худое, но крепкое, разодетое в недешевую куртку с пуховым подкладом, модную футболку и черные спортивные штаны с дорогущими фирменными кроссовками тело на диванчик напротив и, весело громыхнув четками, с которыми он, похоже, не расставался, в своей манере воскликнул:
– Здорово, Женька! А эт че за папик??? – перевел он свой плутовато-развеселый, но очень внимательный взгляд на Сережу, глаза которого угрожающе и насмешливо сузились, готовясь, вероятно, выдать развязному автоугонщику первое предупреждение. А Илья, нисколько не смутившись холодного, искрящегося гневом, пристального взгляда Сергея, продолжал «умно» рассуждать на полкафешки. – Эй, детка, я-то думал, мы с тобой вдвоем посидим, че-кого, поболтаем о старом, на брудершафт выпьем, ну и так далее, и все дела… А потом могли бы и ко мне поехать, крошка, тебе же у меня всегда нравилось, помнишь?? И кроватка не скрипит… А, там правда Жук щас того, отсыпается после ночной смены… Хо-хо! Но его и автоматом по башке не разбудишь, так что он бы нам не помешал… - к великому ужасу Жени выдал на-гора Илья, а Сережа с уничтожающей все живое ухмылкой и мощным нажимом произнес:
– Закатай губу, уродец. Мы тебя для дела позвали, так что языком лишнего не чеши, я ведь тебе могу его и в трубочку скатать, и в глотку запихнуть, и еще чего-нибудь из твоих же частей
Женя закатила глаза, прекрасно осознавая, что этим, в общем-то все начнется и этим же, скорее всего, закончится, а потому раздраженно проговорила:
– Сережа, успокойся. Илья, хватит сочинять! Я говорила тебе по телефону, что это не свидание, а деловая встреча.
– Ну так и че? Че, типа, деловая встреча не может у меня дома закончиться? Ну ты смешная, Женька. Кстати, выглядишь шик, как всегда, секси-шмекси-детка! – снова заржал Буря, с огоньком в шустрых глазах оглядев Женьку с ног до головы, даже ради ног заглянув под столешницу на пару секунд, но не успела Женя и слово вставить, как он снова с откровенным весельем уставился на Сережу и вдруг прищурился, задумчиво проговорив:
– Стой-ка… Я, кажется, припоминаю этого твоего дядьку… Да, точняк! Это ж я его тачилу тогда спер, а ты мне звонила еще и горланила, чтобы я алые паруса расчехлил и обратно к тебе скорее рыпнулся!!! О-о, крутота! – захохотал Илья, не сводя с Сережи глаз, и Женя отметила, что гнева в ее любимом поубавилось, а вот насмешки и презрения, наоборот, увеличилось вдвойне. – Ну и че, как машинка? Бегает??? Е-е там че-то номер был… Так, киска, ты ж лялякала, что это начальник твой? Типа он с семьей был, да, там баба такая визгливая все дергала телом так смешно… Ну, кстати, с титьками у нее проблем не было, еще бы голосок перековать… Ну как в той сказке, «Волк и семеро козлят», догоняешь?? Так это че получается, Женек, - продолжал вещать Буреломов, а Женька, припомнив о том, что его болтовню даже кляпом не заткнешь, и нужно лишь дождаться, когда, что называется, вся вода вытечет в сливное отверстие, просто откинулась на спинку дивана, попивая кофе и периодически следя за реакцией Сережи, которая, как ей казалось, держалась пока в пределах нормы, - это че… Значит, ты этого папика из семьи увела, что ли??? У той телки стервозной?? У-у-у, ну ни хрена!! Ха-а… Ну ты даешь, малышка, нафиг тебе он вообще нужен??? Так теперь ты… ты его секретарша по всем… пунктам, что ли?? А что, это даже круто!.. Но все равно какой-то он беспонтовый чувак. Грубиян. – на этой веселой ноте словесный понос иссяк, и Сережа с презрением и глубокой, надменной усмешкой проговорил, подняв брови:
– А из тебя культура так и прет, сынуля. Хорошо, значит, я тебя воспитал, козлик недобитый.
Женя прыснула, а Буря вытаращил глаза и даже рот открыл, из которого после небольшой паузы вырвалось:
– Э-э-э… Ты че, шизанутый малость?? Какой я тебе сынуля, дядя??
– А какой я тебе папик, идиот?? – хмыкнул Сережа, а Илья секунду таращил на него круглые глаза, а потом расползся в широкой ухмылке:
– А-а-а… Я скумекал, про че ты трешь!.. Так ты не для меня папик, а для Женьки моей! Ты свою рожу-то в зеркале видел? Ты же старый уже! Тебе сорокет вот-вот грянет, не обрадуешься! А Женька, малышечка, еще сочная крошка, молоденькая… Ножки вон, одни чего стоят! Вот не пойму я вас, баб, чего вы с дряхльем всяким в постели делаете?? И нравится вам к шелушащейся коже льнуть??? А может, у них…
– Та-а-ак! Буреломов, а ну прекращай поток больной фантазии! – хлопнула Женька по столу рукой, и Илья замолк, расплывшись в дурацкой улыбочке. – Мы тебя, вообще-то, для дела позвали, а не твои мозговые анализы и умозаключения выслушивать.
– Да, и давай договоримся, парень: Женя – не твоя. Она моя. И чтобы больше я не слышал ни про «постельку», ни про кисок, деток, крошек и тому подобных обращений к ней, ясно тебе, имбицил?? Или я твоими «детками» и «крошками» тебе коленные чашечки наружу выверну. Усек??? – прошипел грозно Минаев, и Женька угрюмо вздохнула, а Буря ликующе посмотрел на него, а затем надул фальшиво-жалобные губы и проговорил: