Высота одиночества

Борискова Ольга

Игорь молчал. Он наблюдал за своей партнершу, которая была дана ему либо в наказание, либо в награду — он еще не мог определиться. Рината смотрела на него прямо, ожидая от него ответа. Её волосы были зачесаны в высокий хвост, губы недовольно поджаты.

— Ну что ты молчишь? — наконец, спросила она, не выдержав взгляда Игоря.

— Танго, — продолжая смотреть на нее, выговорил он.

— Танго? — недоверчиво переспросила Рината.

— Танго! — уверенно повторил Крылов и широко улыбнулся. — Ты создана для танго, Ипатова! Ты посмотри на себя,

ты идеально впишешься в образ страстной испанки.

— Не смешно, — фыркнула она, однако Игорь, погрузившись в поиски нужной мелодии, не обратил на неё никакого внимания. Он знал, что им нужно, поэтому, введя в поисковик название композиции, довольно нажал на пуск.

— Это «Tango de Besame» в обработке Benise, — когда музыка закончилась, рассказал Игорь и повернулся к Ринате. По её лицу он понял, что она не поддержала его порыв и явно недовольна.

— Ну что такое? — спросил он.

— Давай лучше «Реквием».

— Почему?

— Потому что танго — это любовь, это страсть! А какая между нами может быть страсть, Игорь? — усмехнулась Рината и покачала головой. — Под эту музыку нужно кататься так, чтоб искры летели, а мы… Для олимпийской программы нужна естественность. Все эмоции, все движения должны идти из сердца. Поэтому давай возьмем что-нибудь попроще.

— Танго — это не только страсть, Рината, — возразил Игорь. — В этом танце можно выразить все, что есть внутри тебя, все, что тебя тревожит: всю боль, что живет в тебе, весь страх, что сковывает тебя, все прошлое, что не отпускает. Это и страсть, и протест, и соперничество. Эмоции могут быть разными. Мы не обязаны любить друг друга, чтобы от нашего катания зрители восторженно замирали. — Он коснулся её руки и заглянул в глаза, в которых читалось недоверие. — В конце концов, мы и ненависть можем скатать, — хмыкнул Игорь.

Рината молчала. Просто смотрела на Игоря своими глазищами и, казалось, даже не дышала.

— Хорошо, — наконец, кивнула она. — Танго, так танго.

— Отлично! — Крылов заулыбался. — Ну, я за чаем.

— Спасибо, но я домой. — Рината встала с кресла и направилась в прихожую. — Поздно уже.

— Без чая я тебя не отпущу, — безапелляционно заявил мужчина. К его удивлению, Ипатова спорить не стала и покорно прошла за ним на кухню.

— Крылов, а почему вы в Москву снова вернулись? — когда они уже сидели за столом, поинтересовалась девушка.

— Да просто в Питере никто не хотел давать нам лед после Олимпийских игр в Ванкувере. Только тут, по знакомству… — Игорь, не поднимая глаз, мешал сахар в чашке. — Сам понимаю, дурака свалял тогда.

— Еще какого, — вставила Ипатова.

— Я зол был. На себя, на Федерацию, на Бердникова, на судей, на соперников! Не понимал, что творю. Это же Олимпиада! Моя мечта! И когда все рассыпалось, я понял, что, скорее всего, это был мой первый и единственный шанс. Не мне тебе рассказывать, как быстро меняются поколения в фигурном катании. Не успеешь оглянуться, а тебя уже настигла толпа более молодых и талантливых спортсменов, так и стремящихся показать,

что теперь они задают тон в этом виде спорта, а ты можешь спокойно повесить коньки на гвоздь, перестать мечтать и смириться.

— Но ты отказался смириться.

— Люблю идти против всех, — Крылов, наконец, поднял голову, и они встретились взглядами. — Кажется, теперь я тоже люблю, — одними уголками губ улыбнулась она, сжимая в руках горячую чашку.

— Рин… раз уж у нас с тобой временное перемирие… Можно тебя спросить?

— Валяй.

— Что у вас произошло с Богославской?

При упоминании фамилии бывшего тренера девушку аж передернуло.

— Не твое дело, — грубо отрезала она и, вскочив из-за стола, вышла с кухни. — Закрой за мной! — послышалось из коридора спустя пару мгновений.

— Ты с ума сошла? На часы смотрела?! — воскликнул Игорь, влетая в прихожую. — Я тебя никуда не отпущу.

— А тебя не спрашивают!

— Ипатова! — Игорь схватил её за руку и принялся силком стаскивать куртку. — Мне нужна живая партнерша, а в твоем райончике опасно выходить на улицу позже семи. Слушай, хватит вырываться! Не съем я тебя! И про тренера твоего не буду спрашивать, не знал я, что это настолько больная тема.

Рината, тяжело дыша, замерла на месте и позволила-таки Игорю снять с себя верхнюю одежду.

— Идем, — он взял её за руку и повел на второй этаж. — Вот твоя комната. — Открыл двери в просторную спальню и ушел, оставив девушку наедине со своими мыслями.

Что ж её до сих пор так трясет-то? Столько лет, а она даже слышать фамилию этой женщины не может. А ведь придет время, и они обязательно столкнутся на каких-нибудь соревнованиях…

Крылов полночи не мог уснуть, ворочался в постели, размышляя о возможных причинах ненависти Рины к Алле Богославской. Бросила её? Предала? Возможно, но у Игоря было такое чувство, что тут нечто большее.

«Права Фёдорова, — заключил он. — Мутное это дело».

Не вытерпев, встал, включил ноутбук и стал пересматривать старые видео Ипатовой и её тренера. Нашел интервью, снятое четыре года назад. Рината, совсем юная пятнадцатилетняя девочка, открыто улыбалась в камеру и прижималась к сидящей рядом Алле.

«Рината, ты планируешь попасть на Олимпиаду в Ванкувере?»

«Конечно, мне хотелось бы, но до неё целый год, многое может произойти. Но я упорно тренируюсь и очень хочу выступить. Это моя мечта».

Рината с любовью посмотрела на своего тренера, а та, в свою очередь, добавила:

«Это наша общая мечта. Когда-то я так и не попала на Олимпийские игры как участница, но теперь хочу поехать как тренер».

Сколько в них было нежности… Словно мать и дочь, они дополняли друг друга. Куда все делось? Что случилось с этим беззаботным доверчивым ребенком? Почему она превратилась в никому не доверяющую ожесточенную девушку?

И почему Богославская предала свою любимую ученицу?

Эти вопросы так и не дали Игорю заснуть до утра. Вроде бы, а он-то тут с какого боку? Это его не касается, но…